Цепь оправдывает средства

Глупов, беспечный, добродушно-веселый Глупов, приуныл.

Нет более оживленных сходок за воротами домов,

умолкло щелканье подсолнухов, нет игры в бабки!

Улицы запустели, на площадях показались хищные звери.

Люди только по нужде оставляли дома свои и, на мгновение

показавши испуганные и изнуренные лица, тотчас же хоронились.

Нечто подобное было, по словам старожилов, во времена тушинского царика,

да еще при Бироне, когда гулящая девка, Танька Корявая,

чуть-чуть не подвела город под экзекуцию.

Но даже и тогда было лучше; по крайней мере, тогда хоть что-нибудь понимали,

а теперь чувствовали только страх, зловещий и безотчетный страх.

Михаил Салтыков-Щедрин. "История одного города"

Когда СМИ говорят об уголовном преследовании подрядчика строительства новой набережной Саратова, местные правохоронители уподобляются соляным столбам или начинают разыгрывать привычную сценку под названием "Имитация".

Второй способ поведения хорошо известен – журналистов опрашивают ответственные работники полиции или СК, как будто только мы можем предоставить информацию, изобличающую жуликов и воров.    

На минувшей неделе в редакцию пришел сотрудник УЭБ и ПК Евгений Кузин – вчерашний выпускник СГЮА, которому доверили расследовать финансовые нарушения корпорации ЗАО "Саратовгесстрой". Прокуроры инициировали проверку по мотивам наших публикаций –  видимо, подействовали апелляции к Юрию Чайке.      

Провел с Евгением эксперимент: вручил ему пакет с артефактами – щебенкой и кусками бетона, собранными на скандальном объекте. Новая набережная буквально рассыпается в руках, в чем полицейский сумел убедиться воочию: путем нехитрых манипуляций строительные материалы моментально превратились в песок. Первая реакция определила ход дальнейшего разговора и раскрыла истинные намерения организаторов проверки. 

Вместо возмущения Кузин ловко изобразил адвоката подрядчика: дескать, "они же выполняют свои гарантийные обязательства". Тут сразу стало понятно: будут имитировать. 30 дней пройдет, а потом напишут отказной материал, отправят в прокуратуру и успокоятся.

Губернатор Валерий Радаев, пресса, эксперты, Счетная палата могут дальше возмущаться и требовать наказания виновных, но вряд ли их услышат. Бизнес любит тишину, тем более если в нем участвуют свои люди. Поглощение компании, и это общеизвестно, произошло под аккомпанемент громкого уголовного дела гендиректора и совладельца Александра Шалабанова, которое благополучно закрыли после смены собственников. Дело под фанфары силовиков возбудили на основе актов Счетной палаты области. В выигрыше оказалась, в том числе, адвокат "Саратовгесстроя" Кулясова, удивительным образом ставшая за время расследования акционером компании. Самого Шалабанова впоследствии исключили из процесса управления активом.

Тогда могло показаться, что преследование инспирировали ради того, чтобы предприятие перешло под контроль другой финансово-промышленной группы. Шантаж, знаете ли, метод древний и надежный.

Версия звучит правдоподобно, поскольку среди бенефициаров широко представлены бывшие сотрудники силовых структур, сохранившие влияние, связи и партнеров в правоохранительной среде. Сами они любят повторять, что "бывших не бывает", и доказывают правоту пословицы конкретными действиями. Именно они, вероятно, добились беспрецедентных мер государственной защиты для гендиректора ЗАО Алексея Панагушина. И все ради полной управляемости компании.

Сейчас такая защита позволяет Панагушину оставаться вне досягаемости российского уголовного права в обмен на полный контроль над фирмой со стороны истинных бенефициаров. Ради этого, похоже, и затевалась провокация против Александра Суркова. За несколько дней до задержания он имел неосторожность предупредить ЗАО об отказе от пролонгации контракта на берегоукрепление саратовской набережной. Причины давно известны – отвратительное качество работ (плотность бетона после поглощения фирмы стала почти в три раза меньше) и фактический срыв сроков исполнения обязательств.

Не успел Сурков озвучить претензии, как пал жертвой нового Клюшкина, роль которого, вероятно, по указанию хозяев "Саратовгесстроя", виртуозно исполнил сам Панагушин.

Как я предполагаю, через подставных лиц доли в компании имеют и действующие представители правоохранительной системы, от настроения которых зависит, в том числе, решение оперативника Кузина.  

Получается парадоксальная ситуация: те, кто по долгу службы обязаны дать объективную и беспристрастную оценку качеству строительства набережной и прозрачности освоения сотен миллионов бюджетных рублей, сами являются скрытыми акционерами фирмы-подрядчика.

Очевидно, что цепь, оправдывающую все средства, может разорвать только вмешательство извне. Новый руководитель УФСБ Игорь Малявин уже проинформирован о масштабах воровства и возможном участии в нем коллег из других ведомств. Чекистов, смею надеяться, не запугаешь фамилиями, которыми активно бравируют владельцы "Саратовгесстроя". От этих имен, кстати, у многих саратовских силовиков трясутся коленки. Служебный паралич наступает вслед за "страхом, зловещим и безотчетным".

В Саратове смирились с тем, что отдельные коррумпированные правохоронители считают рынки, управляющие компании, заводы, строительные фирмы личными кошельками. Должность же воспринимается ими не иначе как "стабильное высоколиквидное предприятие". Так они "входят на территорию": сделки с землей, торговля, общепит, АЗС, автосалоны – все, что приносит доход, становится дополнительным и обязательным условием отправления ими государственных функций. 

Отсюда – кумовство, семейственность, круговая порука, внешняя беспомощность и внутренняя незаинтересованность в раскрытии преступлений, ущерб от которых превышает тысячу рублей.

Нянечку из детсада поймать или врача на "чаевых" – всегда готовы, а с мясокомбинатом из-за многолетнего загрязнения природы ругаться не будут. Плотно сидят на колбасе, хотя натужно пытаются убедить себя и окружающих в обратном. Миллионные растраты бюджетных средств на строительстве набережной, конфликт интересов в министерстве, фирмы-двойники в комитете – это тоже выдумки ангажированных журналистов.    

Твердолобое стремление отрицать очевидное, изворачиваться и называть черное белым вызывает усмешку, если речь идет о невинных проказах ребенка. Когда же люди олицетворяют собой государство и неотвратимость Закона, то глупо списывать это на инфантилизм и последствия затяжного запоя.

Ложь убийственна не для самих лгунов, а для того, от чьего имени они вещают. Ничто сильнее не бьет по авторитету государства, чем вседозволенность коррупционеров-законников. Ничто сильнее не провоцирует социальную ненависть, чем неправедно нажитое богатство.

Потерпевшими в истории с новой набережной являются все жители Саратова. Это позорное клеймо на городе и его обитателях: данный незатейливый тезис разделяют практически все СМИ, вне зависимости от политических пристрастий и экономических соображений. И для коллег понятно, что проблема не в рядовых рабочих и наемном менеджменте "Саратовгесстроя", а в позиции скрытых владельцев: безнаказанно грабить казну под уютной и непробиваемой "правоохранительной" крышей.

Панагушин, как и ранее Шалабанов, по сути оказались овцами на заклание, судьбу которых определяют подлинные акционеры ЗАО. Их используют в провокациях, выставляют на щит, понуждают рисовать сметы, пока мужики при погонах получают колоссальную маржу, ничем не рискуя.

Если ситуация не получит должной правовой оценки, то необходим общественный публичный суд. Обвиняемыми должны стать сотрудники органов из числа владельцев и покровителей "Саратовгесстроя". Только тогда Шалабанов и Панагушин действительно будут нуждаться в государственной защите, чтобы доподлинно и без опаски рассказать, кому они под давлением вынуждены были отдать 75 процентов некогда успешной компании, которая ныне стала безотказным и бесконтрольным аппаратом по выкачиванию средств из федерального бюджета.