Оборона ЦАРЗа

Связаться с руководством "9-го Центрального автомобильного ремонтного завода" в Энгельсе Саратовской области мы пытались давно. И предлагали высказаться по ситуации с уголовным делом, заведенным в январе Военно-следственным комитетом. Но надежд особых не было. В ситуации, когда обвиняют в хищении 266 миллионов казенных рублей, особенно когда обвинение не предъявлено официально, общение с прессой – не самое приятное занятие. Однако на днях в редакцию все же позвонили и предложили встретиться. Мы поехали на другой берег Волги, чтобы увидеть собственными глазами, как живет ОАО "9 ЦАРЗ", и что по поводу уголовного преследования думает директор предприятия Владимир Батинов.

Наше редакционное авто паркуется у чугунного заводского забора с характерной военной атрибутикой – красными пятиконечными звездами. Несмотря на царственную аббревиатуру, 9 ЦАРЗ с виду производит довольно скромное впечатление. Трехэтажное административное здание с зеленой каемкой выкрашено в белый цвет. Сквозь прутья забора проглядывает просторная территория. Посредине – на пьедестале – гордо возвышается модель военной машины. По всем признакам даже стороннему прохожему становится понятно, что перед ним оборонное предприятие.

Начальник отдела кадров завода Юлия Рубцова встречает нас на пороге и проводит в приемную директора. Женщина объяснимо взволнована: видимо, принимать журналистов "Девятому заводу" приходилось нечасто, тем более – в такой непростой ситуации.

В приемной нас ждет Владимир Батинов. Он работает директором завода третий год, а до этого трудился на производстве главным инженером. Предлагает присесть и сосредоточенно упирается взглядом в поверхность своего рабочего стола. По его лицу видно, что решение пригласить нас далось ему нелегко. Мы начинаем говорить, и постепенно перед нами вырисовывается следующая картина.

Па жанру она больше всего тянет на шпионский детектив.

Борьба за миллиард

На ремонте военной техники 9 ЦАРЗ специализируется уже 70 лет. Но именно 2006 год стал для предприятия эпохальным – оно приступило к освоению и капремонту машины модели МТ-ЛБ (тягач). Вообще, капремонт таких машин ведется на заводе с 2000 года, но именно с 2006-го завод начал не просто ремонтировать старые машины, но и оснащать их модернизированным вооружением и средствами связи. То есть делать из допотопных махин, которые еще в советские годы производил Харьковский тракторный завод, более-менее современные и функциональные модели. Новые модели МТ-ЛБ в армию сегодня не поступают: с развалом Союза этот транспортер-тягач был снят с производства харьковского завода, а на территории РСФСР такие машины никогда не производились.

Несмотря на это, массивный транспортер-тягач и сейчас востребован в российских вооруженных силах. Его используют не только для перевозки боеприпасов и грузов, но и в качестве боевой машины.

Такой техники в армии сегодня не одна тысяча, и ее нужно постоянно ремонтировать и модернизировать. Потому что замены ей пока нет и, если верить командованию, не будет до 2020 года.

По словам Владимира Батинова, объемы работ у предприятия гигантские. За три года заводом было отремонтировано и поставлено в вооруженные силы 611 машин модели МТ-ЛБ. Из них 236 – в 2010-м, 105 – в 2011-м и 270 – в 2012-м. Сумма контракта – более миллиарда рублей в год. Это средства, которые поступают заводу из Минобороны в рамках гособоронзаказа.

Со слов руководства, проблемы у ЦАРЗа начались в 2010 году, когда по инициативе главного автобронетанкового управления "Девятый завод" стал единственным поставщиком, то есть единственным в России предприятием, которое производит ремонт и поставляет армии МТ-ЛБ. Большинство предприятий, которые есть сегодня в России, ремонтируют эти машины без модернизации. Такой модернизацией, кроме ЦАРЗа, занималось еще ОАО "Муромтепловоз", но в 2010 году Минобороны РФ приостановило отношения с предприятием.  

По странному стечению обстоятельств именно с этого момента проверки и инспекции на энгельсском заводе посыпались одна за другой. По словам Батинова, в 2010-2011 годах количество проверок на заводе превысило все разумные пределы. "Нас проверял и Рособоронзаказ, и Счетная палата, и различные ОБЭПы. И на федеральном, и на местном уровне. Кого только не было", – вспоминает директор.

Ситуация осложнилась тем, что кроме гособоронзаказа "Девятый завод" замкнул на себе предприятия, которые работали с "Муромтепловозом" по ремонту машин МТ-ЛБ, но, по словам Батинова, за последние годы практически полностью от них ушли.

Все претензии по поводу переманивания партнеров "Муромтепловоза" директор ЦАРЗа отметает: "Мы никого не переманивали. Рынок ремонта открыт. Мало того – мы предлагали "Муромтепловозу" работать совместно. У нас большой гособоронзаказ, мы одни с ним не справляемся и поэтому в качестве соисполнителя берем то одно, то другое предприятие. Например, привлекали 172-й Воронежский завод, 15-й завод, входящий в состав "Спецремонта". Предлагали сотрудничество и "Муромтепловозу", но никакой реакции не последовало, точнее, реакция была отрицательная..."

Последней каплей, по версии руководства ЦАРЗа, стал момент, когда завод помог Казанскому оптико-механическому заводу (КОМЗ) выйти из затруднительного положения, в котором предприятие оказалось в результате разногласий с "Муромтепловозом".  

ЦАРЗ завершил исполнение гособоронзаказа. Результат – очередная серия проверок, но уже на ОАО "КОМЗ" и со стороны Счетной палаты, говорит Батинов. "То есть везде примерно одна и та же схема: кто не угоден – получите проверку, – комментирует директор. – Мы не единожды обращались с письмами к бывшему губернатору Ипатову, но реакции никакой не последовало…".

Апофеоз наступил в январе 2013-го, когда Военно-следственный комитет заявил о возбуждении в отношении завода уголовного дела. ЦАРЗ обвинили в закупке контрафактных запчастей и в хищении через коммерческие фирмы-однодневки 266 млн рублей.

"Какие же это однодневки?"

Я спрашиваю Батинова, что он думает по поводу уголовного преследования.

"Согласно условиям контракта, мы часть запчастей закупаем на предприятиях-изготовителях, которые есть на территории РФ. Но поскольку большую часть необходимых нам запчастей на территории РФ никто не производил и не производит, нам приходится закупать их у коммерческих организаций. Это в основном те запчасти, которые производил до 91-го года Харьковский тракторный завод. И нам контрактом разрешено покупать эти запчасти именно у коммерческих организаций. Большинство этих фирм не производят, а продают запчасти, они поставщики.

Постоянных партнеров у нас нет, чтобы скомплектовать машину, каждый год мы работаем не менее чем со 120-150 организациями. Это предприятия со всей России, в том числе и саратовские. Мы также сотрудничали и с теми фирмами, которых следствие называет однодневками. Это ярославские фирмы "Электротехстрой" и "Штерн", а также псковская фирма "Ремком". Им перечислялись деньги, от этих организаций поступали запчасти, эти запчасти проверялись нашим ОТК, проверялись приемкой и ставились на машины. Следствие говорит о том, что эти фирмы не заплатили налоги, а факт поставки, насколько я понимаю, никто не оспаривает. В любом случае, как можно говорить "однодневка" о фирмах, которые существуют до сих пор?" – возмущается Батинов и добавляет: " Что до всех этих миллионов, в хищении которых нас обвиняют, могу сказать, что в процессе проверок Рособоронзаказа и Счетной палаты, а они проверяли нас тщательно в течение нескольких лет, никто нам этих сумм не выставлял. Откуда взялись эти цифры, мы не имеем никакого понятия…"

Что же это за машины, из-за которых на оборонном рынке бурлят такие страсти? Чтобы увидеть все своими глазами, отправляемся на экскурсию.

До первого цеха идем минут пять, территория завода не из маленьких – два гектара. Немногочисленные рабочие, завидев директора, уважительно с нами здороваются. На чугунных рельсах – несколько бронетанковых машин. Над одной кипит работа – трещит сварка, у люка трудится рабочий в робе и каске. "Это и есть та самая модернизированная МТ-ЛБ, из-за которой весь сыр-бор?" – спрашиваю директора. "Нет, все модернизированные машины отгружены в войска еще в прошлом году, на заводе их нет, – объясняет Батинов. – А эта машина старого образца, только что из сервиса. В ходе ремонта мы заменили резинотехнические изделия, отремонтировали агрегат, отремонтировали двигатель. То, что нельзя было сделать в войсках, сделали здесь, и практически за небольшие деньги продлили жизнь этой машины…" .

Мы осматриваем тягач со всех сторон, своим массивным каркасом и объемным гусеничным устройством он производит впечатление.

"Хорошая машина, интересная. Трудяга, можно сказать, – комментирует директор, похлопывая машину по "бокам". Попав в родную стихию, он словно оттаивает, его голос становится не таким напряженным. – Но есть и недостатки: недостаточно комфортна для водителя, гремит, повышенный шум у нее. Но компенсируется все тем, что эта труженица нам спасала и еще спасет многих наших бойцов в горячих точках. Она неприхотлива, легко заводится и незаменима при военных действиях, особенно в горных районах, на перевалах. Правда, броня у нее слабенькая, поэтому в прошлом году мы совместно со "Спецремонтом" прорабатывали вопрос дополнительной броневой защиты. Разработали для машины специальную дополнительную навесную броню…".

Дорогая модернизация

В цеху не слишком многолюдно. По словам директора, это связано с тем, что основные заказы начинаются в марте-апреле. Тогда каждый день с конвейера выходит под одной отремонтированной машине. Коллектив завода – 600 человек – с такой нагрузкой не справляется, и руководству приходится привлекать на помощь рабочих со стороны. Люди идут охотно – средняя зарплата на заводе 22 тысячи рублей. Средний возраст рабочих – 33 года. Много молодых ребят, которые приходят после армии и остаются здесь. Для них, простых парней, не хватающих звезд с неба, но умеющих работать руками, завод становится надежным жизненным плацдармом. Здесь бесплатное питание, сюда можно доехать на служебном транспорте. Отличившимся выплачивают премии и иногда отправляют отдыхать в ведомственный санаторий на море, в Лазаревское. Был еще у завода детский сад, но 10 лет назад его отремонтировали и передали муниципалитету. Недавно на заводе был главком сухопутных войск. По словам Батинова, заказы завод выполняет в кратчайшие сроки: в марте приходит контракт, в ноябре технику уже отправляют в вооруженные силы. Сейчас же, в начале года, завод почти остановлен.  

В следующем цеху нас встречают уборщица и кошка. Уборщица вежливо раскланивается, кошка наш визит игнорирует. В центре на специальных подпорках – выкрашенные зеленой краской фрагменты вооружения. "Вот, это новое опорно-поворотное устройство на машину МТ-ЛБ, – объясняет директор, указывая на устройство с пулеметом, которое, судя по всему, является частью люка транспортера. – А вот как это устройство выглядело до модернизации". Я смотрю на старый образец и понимаю, что выглядело гораздо скромнее.

"Счетная палата задавала нам такой вопрос: почему ремонт вашей машины стоит дороже, чем стоил до 2009 года? – рассказывает Батинов. – Мы объясняем, что это не ремонт стал дороже, а требования Минобороны стали другими. Если раньше двигатели ставили второй категории, то сейчас по заданию Минобороны должны покупать новый. Мы эти деньги получаем, но у себя не оставляем, а отдаем той организации, которая эти двигатели производит. Поэтому если раньше стоимость машины была 2,2 млн рублей, то сейчас она стоит 7 миллионов. Одна радиостанция стоит 1,5 млн. Один пулемет – баснословные деньги. Раньше мы его не ставили, а теперь стали ставить. Исходя из объема, денег стало больше, но прибыль завода какой была, такой и осталась…" 

По словам Батинова, предприятие стабильно работало даже в самые тяжелые перестроечные годы. Когда были проблемы с заказом Минобороны, заключали договоры с РЖД на ремонт подвижного состава и таким образом выживали. Исключением стал 2009 год, когда после выхода из состава Минобороны и вхождения в структуру "Оборонсервиса" завод почти встал. Но уже через год поднялся, и сейчас, говорит директор, пытается удержаться на рынке, стараясь разрабатывать новые образцы техники и вооружения. "Вот эта установка называется КЕДР, она используется при пожаротушении и уникальна тем, что может управляться беспилотным способом. Эта машина незаменима при тяжелых ЧП, где очень много огня и куда человеку не пробраться. Такая машина все сама потушит. Мы делаем ее для МЧС", – рассказывает директор, указывая на машину с гусеничным устройством.  О том, что машина пожарная, можно догадаться сразу по ядрено-красной краске, в которую она выкрашена. Владимир Батинов утверждает, что такая машина делается только на ЦАРЗе.

Однако, открыв сайт "Муромтепловоза", я случайно наткнулась на модель, которая с виду очень похожа на энгельсский КЕДР и, судя по видеоролику, тоже используется для пожаротушения.

Так или иначе, по словам Батинова, та политика, которая была при предыдущем руководстве Минобороны, не способствовала модернизации производства. Да и после выхода из Минобороны и акционирования стратегией развития предприятий по ремонту новых образцов техники никто не занимался. Если раньше Минобороны было и руководителем ЦАРЗа,  и его работодателем, то теперь ведомство является только заказчиком. "Если раньше одна организация и проверяла, и давала задания, и курировала нас, то сейчас заказчик – с одной стороны, исполнитель – с другой, "Оборонсервис" – с третьей, различные контролирующие органы – с четвертой. У семи нянек дитя без глазу…" –  метафорически жалуется на трудности жизни Батинов.

Охота на ведьм?

По мнению Батинова, все дело в том, что кому-то очень не хочется, чтобы "Девятый завод" участвовал в конкурсных торгах 2013 года. Делается все, чтобы завод на эти торги не допустить. Лишним доказательством тому – история с лицензией. Документы на ее продление предприятие подало еще в октябре прошлого года, а получило только в феврале и то лишь после персонального вмешательства губернатора.

Оказалось, что лицензия документально была выдана в декабре. Почему в течение двух месяцев ее заводу не выдавали? Неужели придерживали? Директор на эти вопросы не отвечает, но предлагает самим делать выводы и добавляет, что у "Муромтепловоза" ремонт техники якобы стоит в 3-3,5 раза дороже, чем на ЦАРЗе.

"Вот говорят, что мы поставили для войск контрафакт. Но чтобы говорить о контрафакте, надо посмотреть отказы на нашу технику. В 2010 и 2011 годах мы отправляли технику в основном в Южный округ, в 2012-м и на другие округа, в том числе и на самые крайние точки. 611 машин отправили за три года во все округа. Везде находятся наши машины. И ни одного отказа, ни одной рекламации на нашу технику из армии не поступало…" – обижается директор.

По его словам, оснований для обвинений нет никаких – все запчасти, поступавшие на территорию завода, тщательно проверялись не только ОТК завода, но и военной приемкой. И шансов, что не усмотрели, нет никаких. Плюс каждая машина проходит обкатку 70 километров. Плюс периодические испытания. "Я считаю, что во всем нужно сначала разобраться. А говорить раньше времени о том, что ставились некондиционные запчасти – это вообще не обосновано…", – уверен Батинов.

Директор говорит, что завод, который в последние три года находится под прессом постоянных проверок, поставлен в экстремальные условия. Спрашиваю директора, готов ли он к тому, что следствие скоро озвучит имена должностных лиц, причастных к хищению. "Пусть озвучивают.  Будем еще раз доказывать, показывать, рассказывать. У нас сейчас каждый день люди ездят давать показания в Военно-следственный комитет. Они объясняют, какие запасные части брались, откуда брались. Никто их не инструктирует, люди отвечают так, как есть на самом деле…"

Связано ли уголовное дело ЦАРЗа с делом "Оборонсервиса" или нет, Батинов не знает. "Я не настолько аналитик, – говорит он. – У нас часто охоту на ведьм открывают. В любом случае нам остается только одно – продолжать работать. А куда деваться? За нами 600 человек, которые каждый день должны отводить детей в школу, детсады, покупать еду и одежду. Мы уверены, что переживем это трудное время. Главное, что наша армия хочет видеть в своих рядах нашу технику…".

Об эффективности менеджмента предприятия можно судить по налоговому бремени. По данным министерства промышленности и энергетики региона, налоговые поступления в консолидированный бюджет области в динамике по годам составили: 2010-й – 21,7 млн. рублей, 2011-й – 31,5 млн., 2012-й – 22,5 млн. С точки зрения макроэкономики, показатели явно скромные, несопоставимые с масштабами предполагаемых финансовых хищений.

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно