Окраина

До Новоузенска ехать не меньше четырех часов по заснеженной трассе. Пассажиры маршрутки, в основном, казахи. Пол завален баулами и грязными тюками. С такими обычно ездят челноки. Я еду на край Саратовской области, на границу с Казахстаном, чтобы написать репортаж о том, как живут люди и работают пограничники на окраине нашей страны.

Автовокзал в Новоузенске маленький и пустынный. В зале ожидания всего несколько человек. На военном "уазике" за мной приезжает Анатолий Кремезь. Плотный мужчина в камуфляже. На голове у него – высокая каракулевая шапка. Веселый, говорливый, с одесским  говором. "О! Ментовка – местный очаг культуры!" – шутит он, когда мы проезжаем мимо красной двухэтажки. Кремезь – мой главный проводник на границу. Без него мне туда просто не попасть. На окраине стоит отделение, где расположились пограничники. Огороженная территория, режимный объект, автоматизированный КПП, повсюду камеры видеонаблюдения. Хотя и невольно чувствуешь себя "по стойке смирно", почему-то здесь уютно. Вычищенные дорожки и плац перед новым зданием. В глубине две новостройки, в которых квартируются погранцы.

Опора на местных

Скудные представления о границе, которые плотно сидели у меня в голове, быстро развеиваются. Сегодня это не киношная колючая проволока, вышки с автоматчиками и злые овчарки. "Нет, брат, ты совсем не так все понимаешь. Сейчас за всем техника следит, выезжают мобильные группы, все как у людей", – объясняет мне Анатолий Сергеевич. После обеда, не по-армейски вкусного, мы выезжаем с отрядом пограничников куда-то в поля.За окном белая пустота, и лишь на горизонте темнеет еле заметная лесополоса. Голую степь разрезает узкая дорога. Мы тормозим у синей таблички, гласящей, что здесь начинается приграничная зона. Старший группы –  безусый парень Андрей. Высокий и крепкий, в своей новой форме он похож на американского солдата. Он объясняет, что по закону въезжать в приграничную пятикилометровую зону можно, во-первых, с паспортом, во-вторых, только с разрешения пограничников, исключение – местные жители, прописанные здесь.

Из багажника "Нивы" двое бойцов извлекают красные и белые короткие трубки, которые через несколько минут превращаются в шлагбаум, следом на дороге появляются знаки, ограничивающие скорость, и растягивается длинный "ёж". Мы ждем первые машины, чтобы проверить документы. "Вообще, за нарушение приграничной зоны взимается штраф. Хотя и небольшой – до пятисот рублей, но на первый раз мы можем и просто предупредить", – растолковывает мне пограничник, за спиной которого висит легендарный "Калашников". "А откуда вы знаете, первый это раз или нет?" – не отстаю я. "Мы тут почти всех знаем, да и нас тоже местные знают. Машины все уже примелькались, да и народ адекватно относится к требованиям", – говорит Андрей, вглядываясь в белую даль. На горизонте мелькают фары. За рулем машины совсем старый раскосый дед.

Он не сразу понимает, что от него хотят. Достает водительские права вместо паспорта. Последнего у него при себе не оказывается. "Вы же знаете, что на территорию въезд только по паспорту. Почему вы нарушаете?" – отчитывает старика Андрей. Казах переминается с ноги на ногу и, сжав скулы, пытается оправдываться. Через минуту водитель разворачивается и едет за документом. На первый раз он получил только предупреждение.

"Нам очень важна работа с населением, мы сотрудничаем, постоянно встречаемся с местными, рассказываем им, как нужно вести себя в этой зоне. Ты, наверное, слышал поговорку о том, что границу охраняет весь народ", – говорит Кремезь, пока мы греемся в теплой машине.

Полковник рассказывает, что в первую очередь пограничники опираются на поддержку местных. Им раньше всех становится известно о том, кто и когда пересек границу. "Вот недавно мы ловили нарушителей. В один из поселков заехали цыгане с волгоградскими номерами. Начали вести какую-то торговлю. Так нам сразу же позвонил местный, рассказал о ситуации, сообщил адрес", – добавляет Андрей.

Суровые и мягкие

После ужина погранцы курят на задворках отдела. Очень много молодых людей, почти у каждого на безымянном пальце обручальное кольцо. Они громко обсуждают какой-то сериал, который сегодня будут показывать в комнате отдыха. Из-за угла появляется человек в гражданском. К его ногам жмется овчарка. Все быстро переключаются на нее, теребят ее теплую плотную шерсть, чешут живот. От былой суровости пограничников не остается и следа.

Многие из них живут здесь же, в Новоузенске, чтобы быть ближе к работе и службе. На территории отделения им выделяют квартиры. В подъезде чисто и светло. На лестничной клетке припаркованы детские коляски и велосипеды. Квартиры не закрывают на ключ. Здесь охраняемая территория, да и просто "все свои". "Чем тут  народ занимается?" – спрашиваю у молодого пограничника. "Работы мало в Новоузенске, и найти ее трудно. Кто-то в Саратов ездит, кто-то в Москву или на Север вахтовым методом. Некоторые здесь пытаются чем-то заниматься. Это в самом городе, а в окрестных селах чисто на скотине живут. Ну, вот строят сейчас оздоровительный комплекс, все местное население ждет, когда закончится стройка", – без особого энтузиазма в голосе рассказывает военный.

"Эй, корреспондент! Иди посмотри на чудо техники, на улице", – кричит мне Анатолий Сергеевич. Напротив гранитного крыльца идет построение перед вечерним рейдом на границу. С неба валит крупный мокрый снег, оседая рыхлым слоем на солдатах. Сомнительное какое-то чудо техники... Сделав пару кадров, я возвращаюсь в отделение греться. "Ну что, видел?!" – восторженно спрашивает меня пограничник Игорь. "На что там смотреть-то?" – бурчу я. "Да это передовая техника! У нас границу с ней охраняют! Мы зовем ее "Черная молния". В итоге выясняется, что я наблюдал не из того входа. Позади здания действительно стоит черный "УАЗ Патриот". Огромные мощные колеса, тонированные стекла, куча антенн. Машина напоминает космический саркофаг. Именно на ней пограничники каждый день осуществляют патрулирование. Где "Черная молния" окажется сегодня, знают только несколько человек, можно сказать, никто. Именно в элементе неожиданности и заключается сила этого технического комплекса на колесах. "Сейчас ребята выдвинутся на точку, замаскируются, начнут наблюдение за местностью, потом пообщаются с населением", – объясняет Андрей, наблюдая за обвешанными амуницией бойцами, которые как раз грузятся в машину. Я прошусь с ними. "Нет, ты гражданский, тебе нельзя, да и едут они в степь в своей одежде, ты там замерзнешь моментально. Всю ночь не продержишься", – моментально осаживает меня начальник Андрея Виктор. В воздухе висит густой туман, видимость метров семь. Почему-то здесь вообще часто воздух становится молочным и мутным. Это уже раз третий за сегодня.

Вечером мы сидим в бане. Здесь нет званий и имен. Здесь нет даже гражданских или военных. Мужики смотрят сериал про Чапаева. Они снова перестали быть суровыми вояками. Вообще, армейская жесткость и дисциплина часто сменяются жизнерадостностью и беззаботностью. Это тоже уже в третий раз за сегодня. В рекламных паузах кто-то травит анекдоты про тещу, а кто-то идет в парилку.

"А кому-нибудь из вас людей убивать приходилось?" – спрашиваю я после долгой нерешительности. Все отрицательно качают головами. "А ты кого за людей считаешь, человеков? – подумав, мрачно спрашивает крепкий мужик. – Было дело с поставщиками дури, но я не считаю их за людей. Они продают смерть. Ты бы хотел, чтобы это попало в руки твоему ребенку? Вот и я нет". Глупый был вопрос. Зря я спросил.

Жизнь без воды

Наутро мы отправляемся к местным. Поселок Радищево встречает старым гусеничным трактором на постаменте. Нелепое напоминание о былой сельскохозяйственной мощи села. По сторонам мелькают однотипные коттеджи и приземистые двухэтажки. В центре села – здание администрации, здесь же отделение Сбербанка и почты. На втором этаже нас встречает несколько женщин казенной внешности. Мы садимся за стол в прохладном просторном помещении. Вдоль стен стоит совковая покосившаяся мебель. У входа умывальник, в который нужно самому заливать воду.

Я спрашиваю о том, как вообще складываются отношения между местными и пограничниками. Не сговариваясь и перебивая друг друга, женщины рассказывают, что погранцы им очень помогают. То в школе проведут военно-патриотические мероприятия, то в детский сад что-нибудь привезут. "В девяностые, когда все рушилось, через границу постоянно был трафик. Везли водку, коньяк, чай казахстанский, у нас скот воровали, но сейчас все изменилось. Мы знаем, что у нас хорошая охрана. Теперь границу очень редко нарушают. Все нарушения границы, в основном, по пьянке происходят. Бывает, к женщинам в гости переплывают, но есть товарищи, которые могут позвонить пограничникам и предупредить".

На вопрос о том, как тут живут люди, глава Совета Радищевского муниципального образования отвечает без раздумий. "Чем занимаются? В основном кредиты берут! Тяжело живут люди. Хозяйство здесь держать сложно, невыгодно – корма дорогие. Я раньше и крупный рогатый скот держала, и свиней, а сейчас только куры остались, – бойко и почему-то с оптимизмом в голосе рассказывает Нина Курова. – С пастбищами тоже плохо у нас – орошения нет. Каналы остались, а трубы выкопали и выкинули, теперь по новой все делать. Без орошения наш край не выживет". Внимательно слушая, с ней соглашаются остальные женщины. Кто-то добавляет, что летом здесь температура не опускается ниже 40 градусов. Хотя рядом и течет река, воду селянам поставляют из Новоузенска. "Раньше мужики прокладывали трубы, насос стоял, а сейчас никто не хочет этим заниматься. Каждый старается украсть воду. Можно было бы скинуться, но не с кем. Рядом со мной женщина одинокая, следующий дом – алкаши, еще через дом – одинокая женщина. Населения как такового нету. Женихов, что ли, нам привезите. Но, я считаю, что к нам сюда ехать нет смысла", – заканчивает глава. Повисает нелепая пауза. Я говорю, что приеду в Радищево еще раз, хотя знаю, что нет. Пограничники тоже обещают приехать. В отличие от меня, они не врут. Они приедут. Куда им еще деваться?

Справка:

За прошедший 2012 год Пограничным Управлением ФСБ России по Саратовской и Самарской областям было задержано:

- нарушителей государственной границы – 41

- нарушителей режима государственной границы – 853

- нарушителей пограничного режима – 394

- нарушителей режима в пунктах пропуска – 32

- боеприпасов – 8 единиц.

Выявлено 4 случая перемещения через государственную границу товаров и грузов в нарушении таможенных правил.

В пунктах пропуска пропущено через государственную границу 4 миллиона лиц, более 170 тысяч транспортных средств, выявлено 4 тысячи лиц с недействительными документами.

В настоящее время на участке ответственности Управления участвуют в защите государственной границы 30 добровольных народных дружин с общей численностью дружинников 379 человек.

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно