"Детективов хватает на работе"

У большинства из нас слово "Интерпол" вызывает однозначные ассоциации: международный розыск, мафия, беглые воры в законе… Между тем, многие с удивлением узнают, что, оказывается, отделение Интерпола есть и в Саратове. Что это – признание особого статуса нашего криминалитета? Или особых заслуг нашей полиции перед международным розыском? Вообще, чем занимают свой рабочий день сотрудники саратовского Интерпола? Ответить на эти и другие вопросы мы попросили начальника этого подразделения, подполковника полиции Ольгу Рыженкову.

Международный УГРО

– Ольга Владимировна, как правильно называется ваше подразделение и чем же оно все-таки занимается?

– Наше полное название – отделение Национального центрального бюро Интерпола Главного управления МВД России по Саратовской области. Отделение было создано 15 лет назад, в октябре 1998 года, приказом начальника УВД Саратовской области. Сначала была просто группа, потом филиал, а уже затем – отделение. Наша главная задача – обеспечение эффективного международного обмена информацией по уголовным преступлениям. Возможно, не все знают, что Россия была принята в члены Интерпола 27 сентября 1990 года. Вступив в Интерпол, мы получили возможность вывести на международный полицейский уровень огромный массив информации по разыскиваемым лицам, автомашинам, культурным ценностям, документам.

Интерпол финансируется странами-участницами, которые осуществляют ежегодные взносы. В том числе и Россия. В связи с этим отношение к запросам, которые мы адресуем иностранным государствам, весьма строгое. Нужно ведь и статус поддерживать, и обязательства выполнять эффективно. А так как организация у нас молодая, то сами понимаете, постоянно нарабатываем опыт. Есть и определенные требования к сотрудникам: прежде всего это, конечно же, знание языков.

– Сколько нужно знать языков, чтобы стать вашим коллегой?

– В идеале четыре, потому что у нас по стандарту четыре рабочих языка: английский, французский, испанский и арабский. Но это в идеале. В действительности почти невозможно, чтобы каждый сотрудник знал все четыре, но два – желательно. С арабским мы вообще редко работаем, иногда документы приходят, но они, как правило, носят дублирующий характер. Больше всего документов на английском, чуть меньше – на французском, испанский достаточно часто встречается. У нас кто-то лучше знает английский, кто-то французский и испанский, или же английский и испанский. Каждый своими навыками пополняет коллективную копилку.

– Если я вас правильно понял, сами вы и ваши сотрудники за преступниками не гоняетесь?

– Конечно. Интерпол – это международная организация уголовной полиции, которая занимается общеуголовными преступлениями. Однако наша непосредственная задача – информационное сопровождение дел. Фактически мы занимаемся аналитической работой, обеспечиваем взаимодействие таких правоохранительных органов на территории области, как прокуратура, пограничная и таможенная службы и других.

При поступлении запроса на получение информации от иностранного государства мы проводим соответствующие проверки по имеющимся базам данных, собираем дополнительную информацию, переводим и отправляем в Москву, в НЦБ Интерпола МВД России. Получая информацию из НЦБ, мы ее анализируем, проводим необходимые мероприятия, сбор дополнительных сведений и направляем во взаимодействующие органы с целью получения данных о местонахождении разыскиваемых лиц либо похищенных предметов.

В сферу наших интересов входит широкий круг тем: международный розыск лиц, транспортных средств, культурных ценностей. Через нас тянутся нити расследований по делам, связанным с незаконным распространением наркотических средств, оружия, и у каждого из этих направлений есть своя специфика. Для того чтобы помочь расследованию уголовных дел в другой стране, иногда достаточно просто узнать, проживал ли человек по имеющемуся адресу, оформлял ли документы на территории области, имеет ли родственников и так далее. Во всех этих случаях мы пополняем своей информацией базу данных Генерального секретариата Интерпола. Но напрямую мы с иностранными государствами не работаем. Весь процесс обмена информацией осуществляется только через НЦБ Интерпола в Москве.

Что кому ценно

– Какого характера запросы вы получаете чаще всего?

– Чаще всего – это розыск лиц, которые у нас совершили какие-то правонарушения и скрываются на территории иностранных государств, либо – иностранцев, которые могут скрываться на нашей территории. Границы теперь открыты, и люди часто пытаются сбежать от ответственности куда угодно. Некоторым это удается, они даже получают гражданство другой страны, и мы не всегда можем их экстрадировать. Но наказание неотвратимо в любом случае, так как преступник может быть наказан и на территории той страны, в которой находится.

Одним из наших приоритетных направлений является розыск транспортных средств иностранного производства, которые находятся в розыске по линии Интерпола. С помощью регулярных проверок транспорта мы довольно часто выявляем такие машины. В данном случае задача Интерпола – сообщить инициатору розыска, что мы эту машину установили и готовы получить от него решение по возврату. Страховые компании на Западе работают хорошо, так что не все стремятся возвращать свои машины.

– Что это значит? Не хотят?..

– А это не всегда рентабельно. Если машина похищена, и страховая компания уже выплатила хозяину компенсацию, он к этому делу уже не имеет никакого отношения. А страховой агент смотрит: какая это машина, когда ее произвели и когда она была украдена. Если это случилось в каких-то 1990-х годах, то грош ей цена, и возвращать ее дороже будет.

– И что с такой машиной будете делать вы?        

– Вот тут, конечно, есть проблема. Дело в том, что с розыска она не снимается. Новому владельцу, как правило, выдают документы о том, что он может пользоваться транспортным средством, но при этом должно быть решение суда. Все вопросы, связанные с возвратом транспортных средств, разрешаются гражданским судопроизводством. Когда у владельца есть решение суда, что другая сторона отказывается от машины, вопрос можно урегулировать. Но продавать, отчуждать эту собственность он все равно не может. Мне очень жаль людей, которые попадают в такую ситуацию. К примеру, купил мужчина машину в Белоруссии. При проверке после ДТП выяснилось, что она в международном розыске. Он просит: ну сделайте что-нибудь! А мы бы и рады помочь, но не всегда это возможно.

Сложная это тема. Мы при любой возможности стараемся донести до наших граждан простое правило: когда покупаете у кого-то машину, первым делом проверьте ее по учетам Интерпола. Машин иностранных у нас теперь много, и не всегда они, как говорится, "чистые". Только в прошлом году мы установили больше десятка автомобилей, находящихся в международном розыске, из них две машины оказались очень проблемными. Есть и другие примеры. Недавно вот собрали все документы для добросовестного приобретателя, машина которого оказалась "двойником" по случайному совпадению цифр идентификационного номера автомобиля. Теперь он со спокойной душой пользуется своим транспортом.

– А культурные ценности вы как разыскиваете?

– Культурные ценности – вопрос глобальный, мирового масштаба. Наша роль здесь локальная – ориентировать личный состав и информировать заинтересованные службы и организации в случае транспортировки ценностей через нашу область.

В 1990-е годы были массовые кражи икон. Есть регионы, где самая маленькая украденная иконка может иметь огромную историческую ценность. Поэтому их розыск является одним из важных направлений нашей деятельности. Мы тоже обязаны сообщать в НЦБ и в Генеральный секретариат о таких случаях, составлять описание украденного, чтобы потом была возможность отследить предмет на каком-нибудь аукционе.

Мы сообщаем личному составу о том, что похищается в других государствах. Если же какой-то след у нас обнаруживается, мы обязаны сообщить об этом в НЦБ Интерпола.

Без срока давности

– Кто для вас является наивысшим авторитетом?

– В Лионе, во Франции, находится Генеральный секретариат Интерпола. Все сведения – и по проверкам, и о нашей работе, и о том, насколько мы активно используем возможности Интерпола, – стекаются туда. Конечно, у стран, которые раньше вступили в Интерпол, и опыта побольше, и наработки значительнее.

Нам пока приходится доказывать, что тоже многое можем. Кстати, это вполне удается. Когда на двадцатилетие российского НЦБ в Екатеринбург приезжал генеральный секретарь Интерпола Рональд Ноубл, он очень тепло и сердечно отзывался о работе российских коллег. Это не было ритуальным комплиментом, потому что он сам по себе человек довольно открытый, искренний.

 У нас есть доступ к базам Генерального секретариата Интерпола, и мы их эффективно используем. Ведь объем работы очень большой. Только наше саратовское отделение каждый год проверяет порядка 100 тысяч объектов. Это и автомашины, и люди, и паспорта…

– Сто тысяч за год?!  

– Да. И это только мы. Остальные региональные филиалы по всей России делают никак не меньше, а кто-то и больше. В этом году нам удалось найти в Германии одного без вести пропавшего человека. Состоялась одна экстрадиция – для нас это всегда большая удача, когда международный розыск получает логическое завершение.

На сегодняшний день нами объявлено в международный розыск 22 обвиняемых и одна без вести пропавшая. Нам удалось установить местонахождение 11 обвиняемых за рубежом и шести лиц на территории Саратовской области. Мы регулярно получаем запросы от иностранных компетентных органов о розыске преступников или проверке лиц по учетам полиции. Только за этот год такую проверку провели в отношении 45 человек.

Вообще все дела у нас долгосрочные – не бывает, чтобы начали дело и за неделю его закончили. К примеру, одно дело по международному розыску у нас тянется с 2000 года.

– Получается, ваши дела без срока давности?

– В общем, да. Но все зависит от инициатора. Если срок давности у инициатора розыска завершается и нам сообщают, что больше в нашей помощи не нуждаются, мы информационную подборку на эту тему закрываем. Но до тех пор, пока у нас это кому-то нужно, работаем. Иностранные государства заинтересованы в контактах, чтобы получить от нас быструю и качественную информацию, так как и наши граждане зачастую совершают преступления на их территории.

По стандартам Лиона

– К нашумевшему делу саратовского авиахулигана Сергея Кабалова вы имели какое-то отношение? Его ведь тоже разыскивал Интерпол.

– Да, это дело расследовалось по линии Интерпола, но в розыск его объявляли не мы, а по территориальному признаку – там, где расположен аэропорт Шереметьево.

– Недавно Интерпол опубликовал список особо злостных разыскиваемых хакеров. До вас он тоже доходил?

– Конечно. Интернет-мошенничество – одна из наиболее злободневных тем. Мы долго жили за "железным занавесом" и сейчас, получив возможность общаться посредством интернета с кем угодно, рассказывать о себе и покупать все, что захотим, иногда ведем себя очень наивно. Российские пользователи Всемирной паутины, кстати, этим особенно отличаются.

Хакеры давно уже объединились в международную сеть. Наши хакеры активно используют серверные мощности западных государств. А надо отметить, что многие иностранные государства отвечают на запросы в сфере высоких технологий только при определенных условиях. Очень важно не упустить время, собрать качественный материал, и в этом должны помогать обманутые граждане: при первых подозрениях на мошенничество обращаться в правоохранительные органы.

Еще одно большое и весьма актуальное направление нашей деятельности – борьба с экономическими преступлениями. Они могут быть связаны и с хищением, и с легализацией незаконных доходов, и с откровенным мошенничеством. С каждым из таких дел приходится разбираться досконально, поэтому иногда хочется еще и экономического образования добавить…

– Но вы сами следственную работу не ведете?

– Мы помогаем в получении необходимой информации, осуществляем проверки по нашим базам данных, анализируем полученные сведения и направляем инициатору.

– Частным образом к вам обращаются или вы работаете только с организациями?

– Напрямую с гражданами мы не работаем, хотя, в конечном итоге, защищаем именно их интересы. Интерпол включается в работу, когда уже имеется официальное заявление, зарегистрированное в установленном порядке в полиции, и уже проводятся необходимые проверочные мероприятия.

– Чисто теоретически генеральный секретарь может позвонить вам напрямую, так сказать, воспользоваться своим телефонным правом?..

– Конечно, нет! Существуют регламентированные законодательством правила взаимодействия. Но мы всегда можем обратиться в российское НЦБ Интерпола, с которым у нас постоянный канал связи. Если возникают какие-то вопросы, звоним, консультируемся. Там наши проблемы анализируют и предлагают вариант решения в соответствии с действующими международными стандартами.

Искать на отлично

– Каких успехов нужно достичь, чтобы быть отличником в вашей организации?

– Каких-то специальных критериев нет. Для нас главное – не выпустить из вида ни одно из тех направлений, что нам поручены. Мне лично больше нравится заниматься международным розыском людей, я на этом росла, училась. Но, будучи начальником, я не могу зацикливаться на чем-то одном и должна уделять внимание и розыску транспорта, и экономике, и высоким технологиям. В нашем деле нельзя быть в чем-то отличником, а в чем-то двоечником.

Нужно уметь держать в руке все нити, очень много читать, напитываться информацией, которая касается не только нашей правоохранительной системы, но и законов иностранных государств. Вникнуть досконально во все невозможно, но хотя бы элементарные вещи знать надо. Например, какой объем ущерба должен быть установлен, чтобы иностранные правоохранительные органы стали рассматривать наши запросы по преступлениям экономической направленности. Или как добиться экстрадиции из иностранного государства.

К слову сказать, условия экстрадиции в разных странах могут значительно различаться. Многое зависит от законодательства, наличия договора о выдаче между государствами, степени тяжести совершенного преступления.

– А вы каким языком лучше владеете?

– Английским. У нас есть сотрудники, которые заканчивали факультеты иностранных языков, так что нужно соответствовать их уровню – приходится постоянно совершенствовать свои языковые навыки. По-другому нельзя.

– Вы с самого начала работаете в подразделении?

– Нет, с 2006 года. Была оперуполномоченным, а в 2010 году стала начальником. Образование у меня юридическое, академия права.

– На детективы время остается?

– Ну нет! Детективы закончились, наверное, лет десять тому назад. В свое время увлекалась, когда работала в ведомственной газете "Версия". Не буду оценивать уровень своих журналистских достижений, но мне это было интересно. А сейчас я их даже по телевизору не смотрю. Детективов хватает на работе.

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно