Палочкой по шедевру

На пересечении улиц Радищева и Советской стоит двухэтажное старинное здание с шестью монументальными колонами, многие помнят его как бывший городской тубдиспансер. Изысканный фасад, лепнина, задуманная игра света и тени – постройка отличается монументальностью и архитектурным вкусом. Настоящее украшение квартала.

Табличка на фасаде свидетельствует, что дом был построен в первой половине  XIX века и находится под охраной государства. Но охрана эта парадоксальна. Деньги в памятник архитектуры государство не вкладывает, расходы по содержанию и охране от мародеров не несет, здание неумолимо ветшает и приходит в негодность. В итоге благодаря подобной охранительной стратегии и бездействию властей, не предпринимающих никаких шагов по спасению особняка, мы можем уникальный для Саратова памятник просто-напросто потерять.

Корреспондент ИА "Взгляд-инфо" решила увидеть все своими глазами.

Консервация красоты

Историческая справка свидетельствует, что усадьба Александровского (нынешний адрес: ул. Советская,1) была построена в 1840 годах. Василий Павлович Александровский (1818–1878) с января 1856 по февраль 1862 был вице-губернатором Саратова. Затем пять лет служил пензенским губернатором. Работая в Саратове, Александровский жил как раз в этой усадьбе.

В качестве исторической параллели: фактически Александровский был на должности, которую сейчас занимает Денис Фадеев. Можно пофантазировать и представить, что если бы Фадеев трудился на благо области полтора века назад, то и он вполне мог бы жить в этом красивом двухэтажном особняке на Советской.

Само это здание постоянно переходило из рук в руки. Построен особняк купцом Петром Васильевичем Аносовым, появившимся в Саратове в 1830-х и нажившим состояние выработкой и продажей соли. Увы, наследники Аносова не только не приумножили миллионы отца, но разорились и в 1887 году были вынуждены продать особняк купцу Ивану Герасимовичу Кузнецову за 55 000 рублей вместе с обстановкой. А тому после революции пришлось отдать его муниципалитету.

При советской власти в здании размещался тубдиспансер. Сегодня это кажется абсурдным – отдавать под подобные медучреждения архитектурные шедевры. Но молодой советской власти было не до тонкого вкуса: в стране бушевала эпидемия туберкулеза, и все самые лучшие здания, доставшиеся "от буржуев", отдавали для борьбы с эпидемией.

Большевики сослужили усадьбе бывшего вице-губернатора не лучшую службу: теперь, согласно действующим санитарным нормам, помещение, в котором находился тубдиспансер, нельзя перепрофилировать. Законодатели исходили из того, что туберкулезная палочка очень живуча даже спустя десятилетия, и поэтому ни жилого дома, ни офиса здесь по действующему законодательству быть не может.

По этой причине никто из представителей бизнеса не решается вкладывать деньги в реставрацию здания. Государство его тоже не реставрирует. Особняк стоит законсервированным, попасть внутрь невозможно. Но те, кому это удавалось, говорят, что в помещении сохранилась дивной красоты лепнина и прочие архитектурные изыски, о которых проходящие изо дня в день мимо саратовцы даже не подозревают.  

Так не достанься же ты никому?

Недавно зданием на Советской заинтересовался депутат городской думы, известный саратовский строитель, президент ООО "Группа компаний "Аркада" Алексей Березовский. Он решил особняк реставрировать и даже получил на это официальное разрешение собственника особняка, Росимущества. И вроде бы, как говорили наблюдатели, выставил у "своего" особняка охрану.

"Взгляд-инфо" поинтересовался у Алексея Алексеевича, какие мотивы подвигли его на столь благородный поступок, как реставрация здания, не подлежащего перепрофилированию, – ведь вложив деньги, он никак не сможет его использовать.  Но оказалось, что от благих намерений Березовский уже успел отказаться. Странно, но бизнесмена не проинформировали о существующем ограничении.  По его словам, на стадии принятия решения он о нем просто не знал.

"Мы хотели здание восстановить, уже достаточно много сделали: разработали проект и отправили его на согласование в Нижний Новгород, провели изыскание, вложили деньги. Теперь все это приходится останавливать, поскольку, оказывается, есть распоряжение министерства здравоохранения о том, что здание нельзя никак использовать. Мы это выяснили и остановили все работы", – объясняет депутат.

Как именно он хотел использовать здание после реставрации, Березовский не комментирует: "У нас было несколько вариантов, но я не хочу говорить о вещах несбыточных, продолжения которых не будет".  На вопрос, не обидно ли ему, что так получилось, отвечает коротко: "Есть закон, который мы не можем перешагнуть".

В гости к Столыпину

Еще одна постройка, судьба которой находится в подвешенном состоянии вот уже много лет, – особняк на углу Вольской и Мичурина. В 1903–1906 здесь жил и работал саратовский губернатор Петр Аркадьевич Столыпин. В советское время в здании располагался региональный научно-исследовательский центр по изучению туберкулеза, в 1945 году открылся областной тубдиспансер.

Действующий тубдиспансер находится здесь и сегодня, в него съезжаются на лечение больные со всей области. Стационар рассчитан на 200 человек, есть мужское, женское и детское отделение.

Снаружи здание увешано охранительными табличками. Одна из них гласит, что дом саратовских губернаторов находится под государственной охраной. Вторая сулит штраф любому, кто покусится на сохранность памятника архитектуры. На фасаде со стороны Вольской – большая памятная доска с бюстом Столыпина, недалеко, по контрасту – напоминание, что в 1917 году здесь находился исполком Саратовского совета рабочих и солдатских депутатов.

Замглавврача ЛПУ Нана Чхетия надевает на меня медицинскую маску, шапочку, халат и проводит по внутренней территории лечебного учреждения. Оно состоит из двух основных корпусов. В одном, где сейчас находится администрация, Столыпин жил, рядом находился его гостевой дом, а там, где сейчас 14-я поликлиника, была его канцелярия или, попросту говоря, аппарат губернатора.

Когда смотришь на выразительный архитектурный рисунок этого ансамбля, думаешь об одном: как жаль, что такие здания в Саратове больше не строят. Какой неповторимый облик они придавали и уже из последних сил продолжают придавать нашему городу…

Несколько лет назад министерство культуры области (а именно оно до последнего времени занималось охраной памятника) взялось здание реставрировать. Точнее, реставрировать – это громко сказано. Скорее, это были ремонтные работы с элементами реставрации. Были отремонтированы фрагменты фасада, воссоздан огораживающий территорию кованый забор, стены и потолки корпусов были обшиты гипсокартоном и скрыли собой лепнину, на реставрацию которой не было средств.

По словам Наны Чхетия, в лечебных палатах сохранились старинные камины, но сфотографировать их я не решилась – в палаты входят только в респираторах. На вопрос, как она и другие врачи не боятся ходить по территории диспансера без маски, медик полушутя отвечает: "Мы всю жизнь здесь работаем и уже привыкли. У нас  иммунитет!". На самом деле ходить без маски можно только по территории администрации и по внутреннему двору, добавляет она. В палаты с больными медики заходят в полной экипировке.

Если у врачей, работающих в тубдиспансере, выработался иммунитет против палочки Коха, то у власти, складывается такое впечатление, – иммунитет против принятия ответственных решений. Туберкулезный диспансер в центре города – по всем показателям нонсенс. Да и лечить больных в старом приспособленном помещении – задача не из легких.

Тубдиспансер из столыпинского особняка пытались переносить несколько раз, каждый новый главврач и каждый новый министр здравоохранения поднимали этот вопрос. Но из-за отсутствия денег и политической воли все заканчивалось ничем.

А денег нужно много. Мало просто найти здание и в него переехать. Это должно быть помещение, специально приспособленное и оборудованное под нужды профильного стационара. Но даже если здание найдут, вряд ли переезд случится раньше, чем столыпинский особняк окончательно рухнет. И виной всему пресловутая палочка, из-за нее у дома Столыпина такая же незавидная  судьба, как и у дома Александровского. Даже если тубдиспансер съедет, здание на Вольской будет пустовать и потихоньку разрушаться, как это происходит с особняком на Советской. Использовать его как-то иначе закон не позволит.

Мы поднимаемся по узкой лестнице на второй этаж, проходим по узкому коридору. Замглавврача показывает мне конференц-зал – бывший кабинет Столыпина. Здесь на потолке сохранилась лепнина и главная уцелевшая достопримечательность – старинный резной камин изящной, почти ювелирной работы. По словам Наны Михайловны, камин находится в рабочем состоянии, но по назначению его давно не используют. Такие камины есть и в некоторых лечебных палатах. Мраморная лестница, ведущая на второй этаж еще одного корпуса, и зеркало – тоже свидетели былых времен, сохранившиеся нетронутыми. 

После всех этих древностей находящаяся по соседству с диспансером высотка на Мичурина кажется еще более нелепой и еще менее органичной в окружающем пространстве. Она словно наваливается на тебя, когда выходишь из ворот столыпинского особняка, закрывая небо. Будто ты из прошлого неожиданно попадаешь в настоящее.

Снести нельзя перепрофилировать

Что же делать с двумя зданиями, которые достались нам от былых времен? Печально понимать, что мы можем их утратить и при этом быть не в состоянии что-либо сделать. По мнению главного архитектора города Виталия Желанова, оба памятника – уникальные, и для их спасения есть несколько путей.

Первый и, пожалуй, самый непопулярный – воссоздать здание заново, сохранив отдельные аутентичные элементы. Этот способ самый надежный, и пока не поздно, нужно делать обмеры, слепки лепнины и 3D-сканирование различных элементов, чтобы потом было по чему здание воссоздавать. Кроме того, объектом охраны может быть не все здание целиком, а отдельные его элементы, которые можно сохранить, ничего страшного в этом нет. Например, с домом Яхимовича, известным больше как дом с кариатидами, другого выхода просто нет – здание слишком обветшало, чтобы его можно было реставрировать. Но это одна из лучших построек в Саратове, ее обязательно нужно как-то восстанавливать.

С особняком Александровского фактически то же самое. Но проблема в том, что решиться на подобный шаг можно только тогда, когда все остальные возможности исчерпаны полностью, это огромная ответственность. На нее у чиновников просто не хватит духу. Процедуры сноса памятника архитектуры в рамках действующего законодательства не существует. По закону, памятник может быть исключен из реестра только в случае утраты по независящим от человека причинам – к примеру, в результате стихийного бедствия. Да и историки с краеведами к идее "новодела" относятся ревностно.

Второй путь – вносить изменения в законодательство и добиваться отмены ограничения. Тем более что есть современные технологии, они используются во всем мире, которые позволяют содержащуюся на стенах туберкулезную палочку полностью обеззаразить. Но, по словам Желанова, тут все зависит от воли министерства культуры, в чьей компетенции находятся оба памятника, и его способности убедить законодателя.

"Город тут ничего сделать не может. Но я думаю, что идти нужно именно по этому пути – как-то договариваться и искать способы нейтрализовать эти вирусы. Надо уже как-то начинать двигаться в этом направлении, иначе мы не сдвинемся с места", – говорит главный архитектор.

Стратегия бесконечного "латания дыр", которая применяется в отношении памятников архитектуры, большой пользы не приносит. "Памятник на Вольской неоднократно реставрировался, и Алексей Шитов, который занимался реставрацией отдельных элементов, – один из лучших специалистов в Саратове. Но проблема в том, что материалы, которыми реставрацию производят, должны следовать той эпохе, современными материалами это делать невозможно. Колонны дома на углу Советской и Радищева деревянные, они просто оштукатурены под дранку, как делалось в ту пору. Даже карниз – это деревянная конструкция, сверху прошитая и оштукатуренная. Все это недолговечно, потому что туда попадает влага, материалы расширяются и рвут друг друга. Если здания таким способом латать, они долго не продержатся. Несколько лет – и мы вернемся к тому же самому. Губернаторская усадьба на Вольской после ремонта была в очень хорошем состоянии еще буквально три года назад. А сейчас мимо езжу, смотрю – она уже обвалилась вся…" – объясняет тонкости реставрационного дела Желанов.

"Я думаю, что единственный путь – это обращаться в Госдуму, к законодателю, убеждая, что приспособление под другие нужды возможно путем новых технологий, – поддерживает председатель правления Фонда гражданского строительства и экспертизы им. Каллистратова Яков Стрельцин. – Пусть пройдет год, два, но поправки в закон надо вносить. Потому что этот тупик по приспособлению останавливает реконструкцию и содействует дальнейшему разрушению очень больших и серьезных памятников. Чтобы открыть в помещении бывшего тубдиспансера, допустим, офис, нужно исключить возможность повторного заражения. Технологии обеззараживания есть, но наш закон их пока не признает. Когда этот закон делался, законодатель явно решил подстраховаться. Запретить – это всегда самое простое решение".

По мнению Стрельцина, в идеале было бы хорошо получить разрешение полностью перепрофилировать здание и получить сертификат на пребывание в нем здоровых людей. Если это будет возможно, то это может спасти из небытия многие добротные дома не только в Саратове, которые были отданы под подобные диспансеры.

А по мнению Желанова, именно на министерстве культуры лежит главная ответственность за здания. "Напомню, что уполномоченным органом в области охраны объектов культурного наследия является министерство культуры Саратовской области. В его компетенции вопросы, связанные с сохранением и использованием объектов культурного наследия, в том числе, вопросы выдачи разрешительной документации на основе обосновывающих проектных изысканиях, а также контроль за выполнением работ", – говорит главный архитектор.

Минкульт не против

Но если так, почему областное министерство ничего не придумывает? Почему ситуация остается законсервированной и не сдвигается с мертвой точки? Об этом мы спросили министра Светлану Краснощекову. На момент публикации Светлана Владимировна находилась в отпуске, но, тем не менее, согласилась с нами поговорить.

По ее словам, буквально неделю назад губернатор принял решение вывести памятники архитектуры из-под ответственности минкульта и создать отдельное управление по охране культурного наследия. "Это теперь отдельная структура по федеральному 315-му закону. Я в эти "игры" больше не играю", – объяснила министр. По ее словам, если у здания есть собственник, то он и должен здание содержать. Минкульт тут как бы ни при чем.

Краснощекова считает, что бизнесу, безусловно, надо разрешить вкладывать деньги в памятники архитектуры. По ее словам, сейчас создается закон, разрешающий сдавать в аренду памятник архитектуры, но обязательно с обременением.

По информации министра, существуют сроки, по истечении которых здание, в котором находился тубдиспансер, можно перепрофилировать. "Насколько я знаю, по зданию на Радищева этот срок истекает на следующий год – так мне докладывали мои работники, которые работают в управлении.  Я считаю, что надо разрешить здание перепрофилировать, но с учетом обременения, которое нужно прописать в законе. Арендаторы должны подтвердить, что они его обязательно отремонтируют. Тогда и памятник для города сохранится, и бизнесмен, который его отремонтирует, сможет получить какие-то дивиденды", – озвучила свое мнение министр. 

Информация с истечением срока ограничения по зданию на Радищева, прозвучавшая из уст министра, оптимистична, но подтвердить или опровергнуть ее не удалось. Начальник отдела по охране культурного наследия нового управления Евгений Шамьюнов признался, что информацией о палочке и прописанных в СанПиНе сроках ее живучести не владеет.

"Наши функции – мы согласовываем проектную документацию, даем разрешение на виды работ, проводим проверки. А вот что там с палочкой и сроками, я не знаю. Думаю, это вопрос к Росимуществу, которое является собственником здания. Я слышал, что здание на Советской отдали в аренду какой-то фирме (Березовскому. – Ред.). Когда-то его хотели приспособить под банк, но инициаторы  не прошли по каким-то критериям. Иной информацией я не владею", – объяснил чиновник.

Инициатива и двойные стандарты

По мнению Стрельцина, минкульт тут, по большому счету, и правда ни при чем, взывать к законодателю должен собственник. Он мог бы выступить с ходатайством и получить заключение. В случае тубдиспансера на Вольской – это минздрав. В случае особняка на Советской – Росимущество. "Кто-то должен проявить инициативу, потому что экспертизу такого приспособления придется проходить достаточно долго с соответствующими испытаниями. Но заняться этим стоит", – комментирует Стрельцин.

В Саратове есть примеры довольно лояльного отношения властей к сосуществованию с потенциальной инфекцией. Известно, что бывшая Митрофаньевская церковь, что рядом с кинотеатром Победа, в советские времена представляла собой кафедру микробиологии. Насколько это объективно, неизвестно, но в народе всегда считалось, что более заразного места в Саратове нет, а сейчас здесь по соседству висит вывеска – "Горячий хлеб". 99-я школа находилась в ста метрах от института "Микроб".

О чем это говорит? О том, что власть на одну и ту же проблему один глаз открывает, а другой закрывает? Или о том, что не так страшны палочки, как их рисуют?

Похоже, что ни строители, ни чиновники от культуры и архитектуры не владеют темой до конца. Их недостаточно точное представление о медицине, помноженное на желание дать особнякам вторую жизнь, разбивается о мнение врачей. "Туберкулезная палочка для здания – это приговор, его невозможно перепрофилировать, и это не только мое мнение, – прокомментировала ситуацию главный фтизиатр Саратовской области и главный врач областного туберкулезного диспансера Татьяна Морозова. – Никакие современные технологии не помогут. Дезинфицирующие средства в России самые сильные, но даже они не в состоянии убить туберкулезную палочку. Поэтому запрет СанПиН справедлив. Мы бы тоже с удовольствием съехали из занимаемого здания в новое типовое помещение. Но нам его никто не даст, поскольку наше останется пустовать, как это произошло с тубдиспансером на Советской, который пустует уже восемь лет. Здания, конечно, жалко, это архитектурная ценность. Есть только один способ их сохранить – снести и воссоздать заново. Причем делать это нужно так, чтобы ни одного старого кирпича не осталось. Это единственный путь, но на него никто не решается".

Прислушаются ли к мнению опытного фтизиатра ответственные стороны? Хватит ли у них заинтересованности и политической воли для того, чтобы замахнуться на памятники ради их спасения? Похоже, что другого выхода нет.

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно