Вода от Гришина

Памятник этому неординарному человеку появился недавно в центре города – среди каскада фонтанов на улице Октябрьской, недалеко от набережной Волги. Но стоит при этом саратовец, имевший самое непосредственное отношение к воде и водоснабжению, в полной полицейской форме, с оружием. Почему? Кто такой был Василий Гришин? За что он удостоен памятника? И что в его судьбе было на самом деле, а что превратилось в красивую легенду?

Известный саратовский краевед и исследователь Андрей Кумаков знает об этой истории множество интересных подробностей.

Об участии частного пристава Василия Васильевича Гришина в строительстве первого в городе водопровода известно всем интересующимся историей Саратова благодаря тому, что два внука этого безусловно неординарного человека являлись членами Саратовской ученой архивной комиссии.

В начале ХХ века Владимир (р. 1863) и Александр (р. 1856) Осиповичи Жеребцовы написали каждый по несколько страниц о своем дедушке по материнской линии. Источниками информации для них, помимо рассказов матери Александры Васильевны Гришиной (по мужу Жеребцовой), служили газетные статьи и несколько архивных документов. На основании этих сведений и родилась известная сегодня история, многие детали которой подвергались сомнениям уже самими авторами публикаций. Попробуем разобраться, что в этой истории правда, а что – семейная легенда Жеребцовых. 

Губернаторы не справились

Начать следует с того, что идея построения деревянного водопровода принадлежала не Гришину, а саратовскому губернатору князю Александру Борисовичу Голицыну, который видел в Москве действующие родниковые самотечные водопроводы. В 1827 году по заказу Голицына 69-летний архитектор Дигби, приехавший в молодости в Россию из Англии и много построивший ранее в Астрахани, Одессе и других городах империи, разработал проект деревянного водопровода для Саратова.

По смете Дигби, стоимость сооружения, собирающего воду из многочисленных родников во множество емкостей по городу, составила около 80 000 рублей. Губернатор Голицын предполагал взять для строительства займ, который планировал погасить за счет оплаты воды потребителями. Однако большая часть родников и земля, под которой должны были лечь трубы, были частными. И в тот момент договориться с хозяевами власти не смогли. А в 1830 году во время страшной эпидемии холеры губернатор и вовсе на всякий случай навсегда покинул Саратов.

Второй раз о строительстве деревянного водопровода от родников Лысой горы заговорил в 1834 году уже другой губернатор Федор Лукич Переверзев. Но по каким-то причинам и этот проект не был претворен. Вероятно, столичные специалисты, которые разрабатывали проект, вновь раздули смету до непосильных размеров. А в городе, как считали местные власти, подходящих специалистов и подрядчика нет.

Частный пристав рискнул

Небогатый 30-летний дворянин Василий Гришин тогда только что поступил в городскую полицию, оставив службу в межевой конторе. В одном из сохранившихся в архиве документов он пишет, что мысль претворить в жизнь проект самотечного водопровода родилась у него именно в то время. Но лишь публикация Андрея Леопольдова "Статистическое описание Саратовской губернии" (1839 год), содержащая прямой призыв к частным лицам воплотить, наконец, идею самотечного водопровода, смогла подвигнуть Василия Васильевича взяться за дело. 

К тому времени Гришин служил уже частным приставом (по современному – начальником районного отдела милиции). Строить он, слава богу, умел. Государственному служащему заниматься бизнесом тогда никто не запрещал, и, судя по документам, найденным в архиве внуком Александром Жеребцовым, наш герой не брезговал строительными подрядами (кстати, оплачиваемыми из того же бюджета).

Почему он не смог убедить отцов города выделить ему необходимые средства – непонятно. Леопольдов сообщает, что в 1839 году город не смог освоить из городского бюджета более 66 000 рублей (из общей суммы в 286 000 руб.). Видно, кто-то не хотел брать на себя ответственность за рискованное мероприятие.

Гришин попробовал собрать деньги с частных лиц. Набрались какие-то крохи – по всей видимости, и жители не очень верили, что полицейский сможет претворить этот проект. И вот тут, по-видимому, Василию Васильевичу и захотелось доказать всем, что он-то как раз и сможет. Тем более, наверняка был уверен, что деньги ему вернутся, если вода дойдет до горожан, дома которых расположены вдали от Волги.

Деньги на благое дело

Не исключено, что Гришин имел какие-то гарантии оплаты, так как 3098 рублей и 60 копеек, потраченные им на реализацию идеи, вернулись ему довольно быстро: 78 крупных чиновников-домовладельцев скинулись приблизительно по 10 рублей, а более мелкие из мещан и купцов собрали остальные 2304 рубля.

Использование частных денег на развитие города (говоря современным языком, государственно-частное партнерство) в те времена не было редкостью. В 1843-м, за год до постройки водопровода, в Саратове открылся первый в городе Мариинский приют для детей-сирот, который был построен полностью на пожертвования граждан. Из собранных тогда 4844 рублей 1428 внес купец Иван Зейферт, а 767 – городской голова (!) Петр Федорович Тюльпин, купец 1-й гильдии. Остальные взносы были помельче, но и число неравнодушных оказалось немалым. Инициатором в этом случае было правительство: губернатор собрал городскую элиту на особое совещание, где зачитал императорский указ о создании в городах детских приютов. Уговаривать не пришлось – дело посчитали по-христиански благим.

Строительство же водопровода, не виданного в Саратове, очевидно, казалось начинанием сомнительным. Поэтому и не спешили поначалу в него вкладываться. Но и увлеченному своей идеей Гришину был стимул не затягивать строительство. И, на зависть сегодняшнему Водоканалу, за какие-то чуть больше полугода работы были закончены.

Под землей было протянуто несколько километров изготовленных тут же, в Саратове, деревянных труб, установлены накопительные и очистительные емкости у подошвы Лысой горы. А в людных местах города, на Митрофаньевской и Соборной площадях сооружены раздаточные бассейны.

До 20 000 ведер чистейшей воды ежедневно стало стекать с горы в бассейны, что давало малоимущим существенную экономию – людям больше не надо было покупать воду, привозимую с Волги в бочках на лошадях. Трудно переоценить  гигиеническое значение улучшения качества воды для здоровья саратовцев.

Родниковая или волжская?

Итак, 17 декабря 1844 года епископ саратовский и царицынский Иаков в присутствии отцов города освятил воду в бассейне на Митрофаньевской площади. И следующие тридцать лет жители Саратова пользовались гришинским водопроводом, пока английская компания, взявшаяся за строительство нового волжского водопровода в 1875 году, не поставила условием его демонтаж – хотя "родниковые" трубы и емкости по-прежнему работали.

К тому времени число сооружений водопровода существенно увеличилось. В 1858 году бассейны были поставлены на Театральной и Архангельской (нынешний сквер Первой учительницы) площадях. Поток воды увеличился за счет подвода из источников, расположенных севернее гришинских – в ущельях на дачных остановках в теперешнем Ленинском районе, и достиг 70 000 ведер в сутки. С Архангельской площади избыток воды стекал в Глебучев овраг, где соорудили платьемойку.

Кстати, замена родниковой воды на волжскую нравилась не всем, и городской архитектор Алексей Салько в конце 1880-х восстановил часть деревянного водопровода. Но англичане через суд вновь закрыли его.

Роковая пощечина

Отмотаем, однако, ленту времени назад. В личном деле Василия Васильевича записано, что в феврале 1845 года он перешел из полиции на должность чиновника особых поручений при губернаторе – то есть без определенных должностных обязанностей. Это было явное понижение.

Более чем полвека спустя причину ухода Гришина из полиции описывают – правда, немного по-разному – его внук Александр Жеребцов и более старший мемуарист Виктор Антонович Шомпулев.

Жеребцов, родившийся через 11 лет после описываемых событий, повествует, что дедушка заступился за некоего актера, получившего публичную оплеуху от полковника Николая Павловича Слепцова. Как полицейский чин он написал об этом рапорт наверх, требуя урезонить распоясавшегося кавказского героя. В ответ же из столицы пришло пожелание отправить неадекватного пристава в отставку.

Шомпулев, шестнадцатилетним подростком служивший в 1846 году при уголовном столе в канцелярии губернатора Кожевникова, в "Записках старого кавказца" описывает этот конфликт по-другому. Оплеуху получил не актер, а сам Гришин, желавший урезонить себялюбивого и гордого офицера.

В ответ Василий Васильевич при поддержке губернатора написал местному воинскому генералу Левенталю жалобу с требованием разжаловать полковника (находившегося в Саратове в отпуске). Слепцову же пришлось написать своему начальнику, командующему кавказским округом генералу Барятинскому, о причине своей задержки из отпуска. Тот направил прошение военному министру Чернышову, который в свою очередь доложил императору Николаю I. Реакция императора нам уже известна от внука: Гришина отправили в отставку.

Вероятно, Василий Васильевич не хотел рассказывать дочери, что получил по лицу – хоть и от российской знаменитости (Николай Слепцов стал впоследствии генералом и кавалером ордена св. Георгия). Шомпулев знал Слепцова лично и довольно близко, что позволяет нам доверять именно его рассказу. По словам мемуариста, благородный, но вспыльчивый полковник загладил свою вину перед потерявшим работу полицейским, выплатив ему 3000 рублей.

О скандале между Слепцовым и саратовской полицией пишет и другой кавказский мемуарист Дондуков-Корсаков. Факт инцидента неоспорим. Факт и то, что Гришин не рассчитал, на кого жалуется. Благо, поддержавший его губернатор Андрей Михайлович Фадеев приютил отставного пристава в своей канцелярии. Но вскоре следующий губернатор Матвей Львович Кожевников, бывший казачий генерал, отправил 46-летнего строителя водопровода в отставку.

Фонтаны памяти

Оставшись без службы, Василий Васильевич стал просить у городских властей материальной благодарности за свою бескорыстную деятельность на благо Саратова. Город ведь реально не потратил и копейки из своего бюджета на решение проблемы водоснабжения.

В ответ на просьбу отцы города выдали Гришину 500 рублей единовременного пособия и оформили в пожизненное пользование участок земли на Лысой горе подле источников, которые он спрятал в трубы. После смерти Василия Васильевича его дети даже и не пытались закрепить за собой этот кусок городской земли, служивший им летней дачей. Благодарность властей к их семье благополучно закончилась.

Только сегодня, наконец, об инициативном и деятельном патриоте Саратова напомнит памятник, украсивший одну из улиц в исторической части города. Кстати, на местах, где полтора века назад стояли накопительные бассейны, сооруженные Василием Гришиным, до сих пор находятся фонтаны, струи воды в которых, увы, кое-где иссякли. Думается, что современные власти вполне могли бы восстановить прохладу этих мест, украшающих скверы изнывающего от жары Саратова.

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно