Change ценою в срок

Две недели назад судья Октябрьского районного суда Саратова Сергей Сотсков приговорил гендиректора ЗАО "Барель" Андрея Баландина к шести годам колонии общего режима за совершение мошенничества в особо крупном размере с использованием служебного положения. Государственное обвинение в лице Павла Логинова просило для подсудимого наказание в размере только двух лет лишения свободы, однако назначенный судом срок в три раза превышал запрошенный прокуратурой. Рядовое, казалось бы, дело о мошенничестве вызвало нерядовой интерес у наблюдателей и спровоцировало бурное обсуждение в Telegram-каналах и медиа, причем не только из-за столь редко встречаемого троекратного разрыва  позиций суда и стороны обвинения. Дело оказалось на слуху главным образом из-за "подводных течений" и известных персон, которые, возможно, имеют прямое отношение к совершенным хищениям, но благодаря своим высоким статусам и связям сумевшим остаться в уютной и прохладной тени правосудия.   

Освоили инвестиции

Как установил суд, в 2008-2009 годах ЗАО "Барель" принимало участие в инвестиционной программе по реконструкции здания Роснедвижимости на Орджоникидзе, 1А. Фирма победила в аукционе, согласившись выполнить работы за 142,2 млн рублей; при оценочной сметной стоимости - 242,2 млн.

По версии следствия, заключив контракт и получив аванс в 30%, ЗАО "Барель" приступило к найму субподрядчиков. Администрация Саратова выдала разрешение, и 30 декабря 2008 года работы начались. Согласно контракту, срок окончания – декабрь 2009 года, с возможностью его изменения.

Впоследствии с руководившим тогда региональным управлением Роснедвижимости Николаем Владимировым было заключено допсоглашение № 1 - о сносе оставшейся части здания, что еще увеличило стоимость контракта. 

Гособвинение посчитало, что в процессе реконструкции Баландин подготавливал фиктивные акты о приемке выполненных работ и справки о стоимости, которые "введенный в заблуждение" Владимиров подписывал.

Аналогичная ситуация происходила и при Андрее Алешине (муже ГФИ Марины Алешиной), сменившем Владимирова на посту руководителя управления.

Следователи и сотрудники надзорного ведомства сошлись во мнении, что ни Владимиров, ни Алешин не участвовали в сговоре с подсудимым и во всех творимых у них под носом делах были, что называется, ни сном, ни духом. Даром что подписи обоих стоят на документах…

Судья Сергей Сотсков пришел к выводу, что Андрей Баландин в одиночку похитил у государства 30 млн рублей. Изначально обвиняемому вменялось 36 миллионов, однако последующие экспертизы скорректировали перечень невыполненных работ в его пользу.

На следствии Андрей Баландин не признал свою вину, пояснив, что все полученные им деньги были вложены в строительство объекта, а само здание не было достроено в связи с нехваткой финансирования. Ни слова не было сказано им и о степени участия господ Алешина и Владимирова, между тем об их роли в этой истории следует рассказать подробнее…

Заблуждение кристальной чистоты

Николай Владимиров руководил управлением Роснедвижимости по Саратовской области до 23 июля 2009 года и подписывал Баландину акты приемки выполненных работ формы КС-2, КС-3 по госконтракту с незначительными замечаниями. С 27 июля того же года обязанности руководителя ведомства перешли к Андрею Алешину. Именно им впоследствии были подписаны документы по фактически невыполненным работам, по которым подрядчику было неправомерно перечислено вознаграждение.

Чтобы понять, насколько это реалистичное дело – ввести  Андрея Викторовича Алешина в "добросовестное заблуждение", достаточно знать, что этот человек руководил земельным комитетом в городской администрации времен Юрия Аксененко. И согласно некоторым данным, основанным, в том числе, на показаниях его бывшего зятя Александра Кретова, забрал из муниципальной собственности не один гектар городской земли…

Было ли это в состоянии "заблуждения", мы с точностью сказать не можем, но сегодня наблюдатели относят чету Алешиных  к числу самых богатых землевладельцев Саратова.

И если Юрий Аксененко, действовавший примерно по той же схеме, что и его "земельный" подчиненный, свой срок по закону уже получил, самого Андрея Алешина эта участь миновала.  

Возможно, махинации со зданием Роснедвижимости так никогда и не всплыли бы на поверхность, но 10 января 2010 года руководителем управления был назначен Александр Нарыков. Он и обнаружил в контракте финансовые "нестыковки". А сменивший его впоследствии Сергей Тимошин пошел дальше и принял решение о расторжении госконтракта и взыскании с ЗАО "Барель" задолженности за фактически не выполненные, но оплаченные работы.

Решением Арбитражного суда от 8 декабря 2011 года установлено, что сметная стоимость фактически выполненных работ по контракту составила немногим более 106 млн руб. из 131 оплаченных из федерального бюджета. А 25 млн исчезли в неизвестном направлении…

Сторонним наблюдателям нынешнего судебного процесса показалось странным, что, рассматривая вопрос о наличии состава преступления в действиях Андрея Баландина, судья Сергей Сотсков параллельно рассмотрел и вопрос "введения" в заблуждение  основных "приемщиков" контракта - Андрея Алешина и Николая Владимирова. По каким причинам судья, рассматривая дело только в отношении одного подсудимого - Баландина, стал исследовать вопрос о добросовестном заблуждении должностных лиц управления Роснедвижимости, которые подсудимыми по делу не являлись, и как это соотносится с требованиями закона к содержанию судебного приговора, по всей видимости, придется разбираться суду апелляционной инстанции.

Пока же в юридических кругах сложилось мнение, что подобная формулировка не являлась случайной или ошибочной. Подобный вывод суда в приговоре, в случае вступления его в законную силу, похоронит другое уголовное дело, о существовании которого узнала наша редакция.

Подписи есть, подозреваемых нет?

После проверки расходования федеральных денег Счетной палатой Российской Федерации областным СУ СКР было возбуждено уголовное дело по ч. 3 ст. 286 УК РФ по факту превышения полномочий должностными лицами саратовской Роснедвижимости при приемке строительных работ. В отличие от судьи Сотскова, такая странная для взрослых мужей способность заблуждаться, стоит предположить, несколько удивила федеральных счетоводов и они решили дать ей процессуальную оценку. Но как это часто бывает в нашем регионе, несмотря на подробное заключение федеральных аудиторов, наличие в актах вполне конкретных подписей лиц, осуществлявших приемку, подозреваемые по делу так и не были установлены, а само дело было приостановлено за "неустановлением подозреваемого"… Да, такое иногда бывает: подписи есть, подозреваемых нет…

Судьба этого, по-видимому, весьма перспективного уголовного дела не будет казаться такой уж странной, если вспомнить, что супруга Андрея Алешина не только главный федеральный инспектор по Саратовской области, но и член региональной квалификационной коллегии судей. Это удачное расположение Марины Владимировны в "святая святых" судейского сообщества может стать и одним из объяснений второй странности в деле Баландина – того, почему суд вопреки сложившейся традиции дал обвиняемому срок в три раза больше запрашиваемого прокуратурой…

Не обратить внимания на столь яркий факт наблюдатели не могли - на практике такой "эксцесс справедливости" у саратовской Фемиды случается крайне редко, недовольной "мягкостью приговора" чаще бывает сторона обвинения, а тут вдруг такое усердие…

Одна из версий о причинах назначения судьей Сотсковым столь сурового наказания активно обсуждалась в Telegram. В частности, высказывалось предположение, что судья отправлял правосудие, основываясь не только на законе и внутреннем убеждении, но и на указании заместителя председателя областного суда Евгения Шепелина. Обсуждались и версии того, что у заместителя председателя суда, ранее возглавлявшего областной совет судей, на судью Сотскова имелись  неприятные материалы относительно инцидента с его участием на железнодорожном переезде…

Упреки в его адрес в прессе появлялись и раньше: в 2014 году федеральный "КоммерсантЪ" публиковал информацию о том, что судья допускал внепроцессуальное общение с прокурором Владимиром Чечиным.

Но вот про "железнодорожный переезд" информации не было, а жаль. Кто знает, может, будь эта история опубликована, приговор Баландину был бы совсем иным?

Судьи и иные госслужащие часто жалуются на журналистов (иногда даже в суд) за то, что они спешат предать огласке любой неприятный инцидент с их участием. Но на примере судьи Сотскова, да и многих других известных персон, становится понятно, что обнародованная информация заключает в себе гораздо меньше опасности для самого ньюсмейкера, нежели информация, оставшаяся скрытой. Нераскрытый и "неведомый миру" случай становится "активом" в руках решительных людей, в то время как опубликованный сразу уходит в "пассив" и перестает представлять собой чей-то скрытый интерес. Его уже нельзя использовать в качестве козыря в серьезный момент, например, в момент вынесения решения по делу…

В этом смысле история судьи Марины Пчелинцевой, подробности личной жизни которой попали в федеральные СМИ, теперь уже отыграна и, возможно, обеспечила ей больше самостоятельности при принятии решений в будущем, чем если бы ее фото просто оказались бы в нужном месте в нужных руках… 

Не то чтобы мы призываем судей бежать в редакцию со всеми своими внезапными сложностями и рассказывать о них, но выслушать, безусловно, можем…

Молчание на 25 миллионов

Упущенные следователями возможности по делу о Роснедвижимости становятся очевидными, если вспомнить, что говорит о нем бывший зять Андрея Алешина Александр Кретов.

По его словам, акт приемки был подписан Алешиным в обмен на целый этаж в элитном строящемся доме на Большой Затонской (дом на набережной со своими причалами был заморожен, но сейчас активно строится). А сумма, указанная в качестве стоимости этих квартир, практически полностью совпадает со стоимостью невыполненных, но оплаченных работ по Роснедвижимости.

Тут можно было бы поразмышлять о том, были ли у Андрея Баландина способы "скостить" себе срок, рассказав следствию несколько больше того, на что он решился? Возможно. Но для этого надо быть очень решительным человеком, а решительные люди в области у нас известно кто. 

Сторонний наблюдатель также мог бы задаться вопросом, а были ли у четы Алешиных основания желать господину Баландину срока втрое больше запрошенного прокуратурой и способы это желание реализовать? Кто знает… И интересно, станет ли строгий приговор Андрею Баландину поводом для обжалования прокуратурой или же Сергей Филипенко после очередного совещания вместе с Мариной Алешиной согласится с позицией суда?

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно