Безразличие не доказано

Если вы думаете, что дети в нашей стране по всем статьям защищены, и закон всегда на их стороне, то случай 8-летнего жителя Саратова Кирилла Деева и его бабушки Татьяны Козловой заставляет в этом усомниться.

После гибели в 2017 году мамы Кирилла, Екатерины Тимофеевой, мальчик остался де-юре наполовину сиротой. А де-факто – на все 100%. С момента трагедии его биологический отец, дважды судимый уроженец Краснокутского района Денис Деев практически не появлялся на жизненном горизонте мальчика, а обязанности по его воспитанию полностью взяла на себя бабушка, мама Екатерины.

И вот уже три года подряд Татьяна Козлова безуспешно бьется с инстанциями за право воспитывать мальчика при полном равнодушии органов ПДН и опеки. В чем причина подобной невнимательности к судьбе и интересам ребенка, разбирался наш корреспондент.

Необдуманные отношения

Как рассказала Татьяна Козлова, ее дочь познакомилась с Денисом по интернету, когда тот еще отбывал срок за разбой. После его освобождения, вопреки протестам мамы, Катя вышла за него замуж и родила ребенка.

"Все это время Деев почти нигде не работал, пил и жестоко бил Катю, но в полицию на него она не заявляла и к врачам не обращалась – боялась, что будет хуже. Катя работала медсестрой в детском отделении больницы, коллеги тоже часто видели ее со следами побоев на лице. В конце концов она с ним развелась. После развода Деев снова сел в тюрьму, а после выхода опять пришел к Кате. Она его зачем-то пустила…", - вспоминает хронологию тяжелых отношений Татьяна Васильевна.

10 июля 2017 года при загадочных обстоятельствах 40-летняя Екатерина Тимофеева выпала из окна своей квартиры на 9-м этаже. Уголовное дело правоохранительные органы заводить не стали. На допросе Деев сказал, что пытался спасти Катю, удержать ее, но не смог. Однако недавно уголовное дело по данному факту все-таки было возбуждено - по ч. 1 ст. 110 УК РФ (доведение до самоубийства).

Со слов бабушки мальчика, с момента гибели Екатерины отец Кирилла в их доме не появлялся и в жизни сына не участвовал. Правда, однажды он пришел в детский садик и написал заявление о том, что будет забирать ребенка, но дальше слов дело не пошло. Месяца за полтора до суда об ограничении его в родительских правах он прислал бабушке на карту полторы тысячи рублей, но та усомнилась в искренности его действий и вернула деньги обратно. "Ведь до этого он ни разу не прислал ни копейки, даже в первый класс сына не проводил. А тут незадолго до суда вдруг раскошелился, наверное, чтобы иметь аргумент в свою пользу", - строит догадки о мотивах поведения бывшего зятя Татьяна Козлова.

Сразу после гибели Екатерины опеку над Кириллом пытался оформить Эдуард Тимофеев - старший сводный брат Кирилла. Однако органы опеки в этом ему отказали, сославшись на то, что Деев выразил желание самостоятельно воспитывать и содержать сына.

Неоднократные обращения Тимофеева в прокуратуру касательно лишения Деева родительских прав и установления опеки над Кириллом тоже оказались безуспешными.

Ребенок в стоге сена…

В конце концов в 2019 году Эдуард Тимофеев обратился в Октябрьский райсуд Саратова (в этом районе зарегистрированы оба брата) с иском к районной опеке о признании ее бездействия и действий незаконными.

Однако судья Александр Ершов счел, что "нарушений прав административного истца как лица, обратившегося в орган опеки и попечительства по вопросу восстановления нарушенных прав несовершеннолетнего, не установлено".

Между тем чиновники, представляя свою позицию суду, даже не удосужились обследовать место жительства ребенка, проверить подлинность представленных Деевым документов о жилье и трудоустройстве. То есть просто поверили его заявлениям о намерении воспитывать мальчика. А тот факт, что за несколько лет Деев ни разу не навестил сына, и что ребенок его даже не помнит, инспекторы каким-то невероятным образом оставили без внимания.

Думается, именно органы опеки должны были обратить внимание суда на то, что в случае с Кириллом речь не идет о "более или менее благоприятных условиях", а о единственно возможных. Других условий, кроме проживания с бабушкой, у мальчика попросту нет. После смерти мамы, кроме Козловой, ее племянницы (является крестной мальчика) и старшего брата заботиться о нем некому, и опека в силу своих профессиональных обязанностей первой обязана была об этом узнать. Но изучение судебных документов наталкивает на мысль, что именно опека сначала откровенно "прошляпила" надзор за ребенком, оставшимся без попечения родителей, а затем, пытаясь это скрыть, ввела суд в заблуждение.

Так, по словам специалистов, на которые ссылается суд в своем решении, они неоднократно выходили "по всем известным адресам, где мог находиться несовершеннолетний, с целью проверки условий его проживания. Однако застать жильцов по этим адресам не представилось возможным".

По мнению бабушки мальчика, это полный нонсенс – за последние годы не было ни дня, чтобы они с Кириллом не жили дома, и при желании найти их не составило бы труда. Между тем, после смерти Кати ни опека, ни органы ПДН в течение двух с половиной лет ни разу (!) не приходили к ней с Кириллом и положением ребенка не интересовались.

Фактически заявлением о невозможности найти ребенка опека расписалась в собственной беспомощности и полном незнании реального положения вещей, считает нынешний представитель Татьяны Козловой Виталий Кравчук.

"Представленные Деевым в суд документы уже тогда были полной "липой", но чиновники поверили на слово, что он будет хорошим отцом", - говорит он.

На тот момент Кравчук еще не был представителем семьи мальчика, а его предшественник, по словам Татьяны Васильевны, оказался мошенником – взял с пожилой женщины немалую сумму денег в качестве аванса, но дело до конца не довел. Защищать интересы Кирилла его бабушке и брату Эдуарду пришлось самим, без профессионального помощника. Как итог - в декабре 2019 года судебная коллегия по административным делам облсуда сочла действия опеки правомерными, оставив в силе решение Октябрьского райсуда.

О "конфликте лояльности"

Годом позже опеку над Кириллом попыталась оформить сама бабушка - уже с помощью Виталия Кравчука.

Поначалу у Татьяны Козловой появилась надежда на положительный исход, поскольку 15 января 2020 года уже другая опека - Краснокутского района - впервые взглянула на ситуацию трезво и встала на сторону бабушки, написав, что не возражает против ограничения Деева в родительских правах. По мнению Виталия Кравчука, в Красном Куте, в отличие от Октябрьского района, Деева хорошо знают и иллюзий насчет его отцовства не питают, отсюда и согласие на ограничение.

Но саратовская опека, судя, опять же, по документам, продолжала верить Дееву.

В итоге у Октябрьского суда в лице судьи Светланы Долговой сложилось впечатление, что "Деев Д.Е. был лишен возможности общения с ребенком со стороны истцов", и что благодаря конфликту Деева с Татьяной Козловой у ребенка сформирован "конфликт лояльности к совместному проживанию с отцом".

Что до конфликта лояльности, то он действительно есть. Побывав в гостях у Кирилла и его бабушки, мы заметили, что мальчик папу откровенно боится. Когда в квартире неожиданно отключили свет (просто по техническим причинам), а в коридоре за дверью послышались посторонние звуки, Кирилл испуганно сказал бабушке, что, "кажется, пришел отец". И это при том, что отец не приходил к нему ни разу, то есть подозрения мальчика объективно не обоснованы.

"В суде установлено, что ответчик проявляет явное желание и стремление участвовать в воспитании и общении с ребенком", - отмечается в судебном постановлении. При этом сам отец Кирилла на заседание не явился. Интересы так называемого отца представляла его двоюродная сестра, которая заявила, что Денис Деев готов взять ребенка к себе и… отдать в интернат рядом с местом своего проживания.

"Но где оно, это место проживания? Официально он зарегистрирован в Красном Куте, а его фактическое местонахождение до сих пор никем не установлено (следователь по уголовному делу заявил бабушке, что Деев может находиться в Московской области – ред.). Где он работает, тоже никто не знает. Я пытался это выяснить, и мне ответили, что в указанной Деевым квартире его вообще никогда не видели, а предприятие, где он якобы работает, не существует в природе", - описал ситуацию представитель Татьяны Козловой.

Тем не менее, 20 января этого года судья Светлана Долгова отказала бабушке мальчика в иске об ограничении отца в родительских правах.

По нашему мнению, опека должна была представить суду обстоятельства гибели Екатерины Тимофеевой, которые, хотя и выходят за рамки дела об ограничении родительских прав, имели существенное значение при принятии решения о месте проживания Кирилла. Также, на наш взгляд, специалисты не должны были умалчивать о возбуждении уголовного дела по факту возможного доведения матери ребенка до самоубийства, о том, с кем и как на самом деле живет ребенок, о полном отсутствии помощи и интереса со стороны отца, о страхе мальчика, его нежелании расставаться с бабушкой и т.п. То есть чиновники были обязаны сформировать у суда полную и объективную картину, примерно так, как это попытался сделать зампрокурора Октябрьского района Илья Абрашин в своем апелляционном представлении, указав, что внука воспитывает бабушка, а отец от родительских обязанностей уклоняется.

Однако за полчаса до рассмотрения представитель районной прокуратуры неожиданно отозвал (!) апелляционное представление, и решение судьи Долговой оставили в силе.

Квартира, пенсия, отцовские чувства…

Параллельно с иском об ограничении Деева в родительских правах Татьяна Козлова судится и с органами ПДН, которые обвиняет в бездействии.

По ее словам, за все три года полицейские ни разу не привлекали отца Кирилла к административной ответственности за неисполнение родительских обязанностей. И даже когда она сама обратилась к ним с требованием завести административное производство, что могло бы способствовать в дальнейшем ограничению родительских прав, отказались это делать.

Представитель Козловой обжаловал это решение в Октябрьском суде, и судья Сергей Сотсков, надо отдать ему должное, не пошел по накатанной. В марте 2020 года он отменил решение ПДН и отправил материал на новое рассмотрение в отдел полиции № 5. В оправдание своего бездействия сотрудники отдела признались, что не смогли найти и опросить Деева, "а значит, его вина никаким объективным образом не доказана".

Удивительно, что в этой истории никто никого не может найти: опека – ребенка, а ПДН – его горячо любящего, но при этом пропавшего непонятно куда отца.

Но промежуточная справедливость восторжествовала - решением администрации Заводского района (по месту прописки бабушки мальчика) в апреле этого года Татьяне Козловой все-таки дали временную опеку над внуком. А в мае Энгельсская ПДН (по месту временной регистрации Деева) вынесла ему административное взыскание, но не в виде штрафа, а в виде предупреждения – "за недостаточное исполнение родительских обязанностей".

Сам Денис Деев, узнав, что бабушке дали временные (на полгода) права над ребенком, подал в суд на Заводскую опеку. Заседание Заводского районного суда назначено на 28 августа.

По мнению Виталия Кравчука, подобная активность Деева может носить корыстный характер.

"Во-первых, в июле он, как законный представитель ребенка, оформил и получил 10 тысяч рублей президентской выплаты. Кирилл с этих денег не получил ни копейки. Во-вторых, Кириллу положена пенсия по потере кормильца (составляет около 8 тысяч рублей – ред.), но он ее не получает, потому что счет оформлен также на отца. Если опека перейдет к бабушке, то эти деньги будет получать она, и мы думаем, что Деев этот источник дохода терять не намерен. Деев не платит алименты, ребенка содержит бабушка на свою пенсию, зато отец мальчика может беспрепятственно пользоваться всеми положенными сыну выплатами до тех пор, пока не лишен родительских прав.

И, наконец, третий возможный мотив - это квартира, которую в ипотеку купила мама Кирилла, когда они с его отцом уже были в разводе. За ипотеку платит тоже бабушка, но мы полагаем, что отец мальчика как один из наследников первой очереди может иметь на нее виды", - описывает возможные мотивы борьбы за ребенка Кравчук.

Дело принципа

Думается, если бы представители городской и районной администраций на самом деле заботились о Кирилле, решение суда могло быть иным. Но чиновники настолько упорны в своей позиции, что закрадывается подозрение – либо у органов опеки есть четкая установка "не плодить сирот" и не способствовать лишению прав даже самых нерадивых родителей, либо они экономят на опекунском пособии, составляющем порядка восьми с небольшим тысяч рублей в месяц.

Вряд ли такая смехотворная сумма поможет экономике области и страны, а вот Кириллу и его бабушке, живущим на одну ее пенсию, это пособие могло быть подспорьем. Но получить поддержку от государства Татьяна Козлова не может из-за отсутствия опекунского статуса.

Складывается стойкое ощущение, что на деле ни опека, ни органы ПДН, выполняя свою работу вроде бы по защите прав ребенка, о Кирилле совсем не думают, как будто его во всей этой истории из переписок, отписок и сухих постановлений нет совсем. У суда же возможности проводить собственное расследование подробностей жизни ребенка попросту нет, он может только изучить и взвесить уже представленные доказательства и факты.

Три года борьбы за внука не сломили Татьяну Козлову. Она намерена обращаться в кассацию и уверена, что, в конце концов, ей удастся добиться над внуком постоянной опеки. В отцовские чувства бывшего зятя женщина не верит. "Если бы ему нужен был ребенок, он, как его законный представитель, давно бы его забрал", - полагает она.

Недавно об истории саратовского мальчика узнали журналисты федерального телеканала и пригласили Татьяну Васильевну на передачу "Мужское и женское" к Александру Гордону. Но передача сорвалась из-за неявки второй стороны.

Временная опека Татьяны Козловой над внуком истекает 21 октября. Что будет с мальчиком дальше - неизвестно…

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно