Национальная мифология и историческая наука

Это случилось в лихие девяностые. Удачливый кооператор пригласил отца-фронтовика к себе в гости, в Москву. Мол, приезжай, посмотришь как живу, заодно и на параде Победы побываешь хотя бы раз в жизни.

Старик, привыкший все в жизни делать основательно, собирался в путь долго и тщательно. Вытащил из шкафа и почистил давно не надеванный мундир с орденами и медалями, не единожды внимательно пересмотрел боевые награды, чтобы каждая была на своем месте, и только после этого отправился в путь.

В Москву фронтовик приехал заранее, еще до майских праздников и пока сын был занят делом всей жизни на ниве "купи-продай", дед, взяв в провожатые внука, решил прогуляться по Белокаменной. Случайно забрел на Арбат, превращенный в барахолку, и увидел размалеванных, хохочущих девиц, обряженных в выставленную на продажу военную форму Великой Отечественной с боевыми медалями и орденами. Ветеран долго разглядывать это "диво-дивное" не стал и коротко по-военному скомандовал внуку: "Вези домой". Вернулся на квартиру сына, выпил сто грамм, лег спать и уже не проснулся. Умер старый, так и не побывав на параде Победы, за которую воевал четыре года, прошагав от Сталинграда до Берлина.

Я вспомнил этот случай, узнав о смерти доктора исторических наук, профессора МГУ Николая Дмитриевича Ерофеева. Как сообщил сайт "Наше наследие", профессор Николай Ерофеев, заместитель председателя диссертационного совета Исторического факультета МГУ убеждал своих коллег, что проверка докторской диссертации министра культуры В. Мединского необходима. Однако его мнение не учли. "Декан исторического факультета МГУ Иван Тучков сообщил, что вопрос решен _ диссовет МГУ не будет рассматривать диссертацию Владимира Мединского, поскольку комиссия не нашла в работе даже признаков плагиата". После заседания диссовета Николай Ерофеев пришел к себе домой и умер.

Наш министр культуры созвучно своей фамилии - фигура медийная. И недели не проходит, чтобы деяния Владимира Ростиславовича не оказались бы в центре внимания взволнованной общественности. Это и не удивительно, принимая во внимание размах культурно-просветительской деятельности дважды доктора наук. Историк и политолог, писатель и сценарист, публицист, словом, исключительно яркая и разносторонняя личность: и швец, и жнец, и на дуде игрец. Правда, отношения с творческой интеллигенцией у г-на Мединского почему-то не складываются. Например, Алексей Исаев о фундаментальном труде министра отозвался так: "Книжка Мединского опирается, условно, на три "А": агитпроп, ахинея и алогичность". А между тем, критиковать творчество министра культуры не стоит, из соображений личной безопасности. Судите сами. Едва только наш земляк Роман Арбитман скептически отозвался об очередном опусе Мединского, и пожалуйста: журналист уволен из "Саратовской областной газеты". Известный историк, многолетний глава центрального государственного архива С.В. Мироненко, опираясь на архивные данные, выразил мнение, что сюжет и содержание дорогого сердцу Владимира Ростиславовича художественного фильма "28 панфиловцев" далеки от исторической реальности. Думаю, вы догадались, каков был итог полемики историка и министра. Совершенно верно! Мироненко больше не директор ГАРФа.

Феномен истории состоит в разнообразии форм и способов восприятия прошлого. Самый мощный пласт истории - культурно-мифологический. Историческое прошлое формирует национальное сознание через легенды, предания, художественные образы, а не через труды историков, зачастую, сложных для восприятия даже образованным людям. Александр Невский и Михаил Кутузов вошли в нашу историческую память через гениальные произведения Сергея Эйзенштейна и Льва Толстого. И для обыденного сознания не имеет значения как именно вершились Ледовое побоище и Бородино. Национальная мифология выражает себя языком образа, историческая наука говорит на языке факта. Именно в этом их принципиальное различие. Столкновения между творцами и педантами-историками неизбежны. Герой Отечественной войны 1812 года, впоследствии глава министерства народного просвещения А.С. Норов нещадно критиковал Толстого за неточности в изображении военных действий. И пусть Норов был прав, что это меняет в нашем отношении к "Войне и миру"? История и миф сосуществуют и свободно уживаются в едином культурном пространстве, не претендуя на "чужую территорию". Но беда, если миф пытается поглотить историческую науку. Не важно по каким причинам это происходит: из государственно-патриотических соображений или тщеславия. Когда это случается, самое время вспомнить едкий, но точный афоризм великого Василия Ключевского: "история как девица, которая хочет любви, но ее постоянно пытаются изнасиловать". Согласитесь, девице, подвергшейся насилию, все равно, чем руководствовался насильник: криком души - "будь только моей" или хладнокровным расчетом - "не доставайся же ты никому".

Работы Н.Д. Ерофеева и С.В. Мироненко входят в университетский курс по истории России. Это часть нашей исторической науки. Опусы Мединского вскоре забудут, они канут в небытие как "Целина" и "Возрождение" Л.И. Брежнева. Такова судьба всех маргинальных явлений, претендующих быть одновременно и мифом и наукой, но не имеющих ни фундаментальности первого, ни блеска и таланта второго. Даже если их автор министр.

В заключение вернусь к основной теме. Давно заметил, что людей обожженных войной (а Н.Д. Ерофеев из поколения детей войны) роднит трепетно романтическое, даже донкихотское отношение к Истине и Правде. Они не умеют и не могут взглянуть на проблему "объективно", с одной стороны, и с другого ракурса. Когда топчут что-то очень дорогое такому человеку, видимо, что-то обрывается у него внутри и он не хочет больше жить. Наверняка кто-то из коллег Николая Дмитриевича когда-нибудь потом, в своих мемуарах вспомнит происшедшее, обоснует свою позицию, мол, согласен был с Ерофеевым, но, поймите, время такое было. Здесь соглашусь, действительно, такое время.

Тексты в разделе "Блоги" являются частным мнением авторов, а не редакционной позицией ИА "Взгляд-инфо".