Прения сторон по делу Михаила Лысенко

На сегодня все. Спасибо за внимание!

После Лысенко не все подсудимые воспользовались правом на последнее слово; большинство из них просто коротко заявили о своей невиновности.

Объявляя перерыв, судья Александр Дементьев сказал, что в понедельник стороны – в отсутствие присяжных – приступят к обсуждению опросного листа, с которым коллегия удалится для выработки вердикта.

После выступления Поляковой пришел черед последнего слова подсудимых. Первым эту возможность дали Михаилу Лысенко.

«День за днем у меня вырывали из жизни все, что для меня имело смысл. За все время мне не передали ни одного письма от семьи, не говоря уже о возможности свиданий. Два года я нахожусь в одиночной камере, - сказал он - Сейчас я живу только надеждой на справедливость».

Лысенко попросил дать ему возможность «дожить до глубокой старости и умереть достойным человеком». Он напомнил, что пока он находился в СИЗО, его мать, которая «прошла всю войну и лагеря», покончила жизнь самоубийством.

«У меня отняли лучшее, уничтожили настоящее, а теперь пытаются замарать душу. За что у меня отняли 50 лет жизни, отняли и растоптали, собрали всю грязь, отмыли и привели сюда? Меня тянут в мир животных, где царят животные инстинкты», - закончил Лысенко, попросив не считать его гордецом и вынести справедливый вердикт.

В свою очередь адвокат Игоря Беликова Зоя Полякова в очередной раз обратилась на обвинении ее подзащитного в похищении Пронина.

«Фамилия Беликов возникла только после декабря 2011 года», - сказала она, обращаясь к противоречиям в показаниях потерпевшего.

Подсудимый Павел Новокрещенов заявил, что признает себя виновным и подтверждает, что свои показания дал без всякого принуждения и давления. То, что показания им даны только в 2010 году, он объяснил тем, что до этого у него никто не интересовался обстоятельствами убийства Балашова.

Новокрещенов сказал, что сожалеет, что вообще пришел к Нефедову и просит снисхождения.

Его адвокат Елена Тычук отказалась от права на реплику.

В свою очередь адвокат Горшенина Кристина Панферова была предельно лаконична и напомнила, что ее подзащитного вообще никто не называл в качестве члена банды.

После перерыва коротко выступил защитник Николай Федотов. «Мой защитный Алибеков не являлся членом банды – его просто использовал в своих целях Нефедов», - заверил он присяжных.

Трое подсудимых – Ахильгов, Алибеков и Гутиев – отказались от реплик, и слово предоставили Андрею Попкову, адвокату Олега Гутиева.

По его словам, обвинение в перевозке оружия Гутиеву инкриминировалась только на основе его самооговора.

Вновь объявлен 10-минутный перерыв. Выходящие на перекур присяжные спросили у своего коллеги: «Ты что один теперь курить не ходишь?».

«Конечно, а вдруг подстрелят», - мрачно пошутил он.

«Самое главное, что вы должны выяснить, - это то, что гособвинитель обязан представлять неоспоримые доказательства, а не домыслы и недоговоренности», - сказал выступающий, призывая присяжных руководствоваться совестью.

«Не о совести идет речь, а о справедливости», - призвал Сенюкова быть корректным судья Александр Дементьев и попросил не апеллировать к совести коллегии, заявив, что «все здесь честные люди».

Адвокат Владимир Сенюков обратился к обстоятельствам убийства Николая Балашова, обращая внимание на противоречия в экспертизе по факту данного преступления. Они, в частности, по его мнению, свидетельствуют о самооговоре подсудимого Павла Новокрещенова.

«С физикой что ли у вас не в порядке, господин гособвинитель? Любой, кто это слышал, развернул бы Новокрещенова на все четыре стороны, - сказал Сенюков, обращаясь к прокурору Лохову.

Адвокат Шерефетдина Байрамбекова Андрей Боус, развенчивая «миф о банде», призвал присяжных быть «предельно внимательными». Он также обратил внимание, что его клиент, согласно озвученным в суде показаниям, «во время разборок по трубам спрятался за машину», что совсем не соответствует репутации бандита, которую ему создало обвинение.

В свою очередь Михаил Мамедов обратил внимание на то, что прокурор в прениях в значительной степени занимался додумыванием показаний свидетелей. В частности, говоря об участии Игоря Беликова в отрезании пальца Пронину, Лохов объяснил противоречия в показаниях потерпевшего тем, что он кричал, вырывался и терял сознания. Однако, как заявил Мамедов, сам Пронин показывал, что он всего лишь вскрикнул от боли.

В завершение он, кроме всего прочего, призвал присяжных задуматься, «во что налогоплательщикам обошлось дело Лысенко».

После перерыва с короткой репликой выступил адвокат Станислав Зайцев. По его словам, обвинение, в частности, не объяснило, зачем Лысенко якобы искал Петра Самородова (для этого похитили Александра Пронина). Доводы по поводу того, что Самородова хотели устранить, так как Лысенко рассказал ему о своей роли в убийстве Балашова, адвокат навал полностью несостоятельными и нелогичными.

Он также обратился к реплике гособвинителя Ольги Фроловой, заявившей касательно качества свидетелей: «Какие подсудимые – такие и свидетели».

«Это не только некорректно, но и не соответствует принципам законодательства, так как подсудимые ни в чем не виновны, пока не состоится вердикт присяжных», - заявил Зайцев.

После выступления адвоката Скитевой председательствующий Александр Дементьев объявил обеденный перерыв.

Следом с репликой выступила адвокат Лысенко Ольга Скитева. Она также обратилась к эпизоду по «взятке» от реализации ТЦ «Лазурный».

«Мы постарались сделать все возможное, чтобы показать, за что Лысенко получил деньги. Могли ли Кремнев и Борисов получить сверхприбыль без его участия? Конечно же, нет, - заявила защитник. – Он помог им не только не обанкротиться, но еще и остаться в прибыли».

В завершение речи Паршуткин выразил надежду, что «в тиши совещательной комнаты» присяжные во всем разберутся и будут «гордиться вынесенным вердиктом», чтобы совесть их не мучила.

«Поэтому я прошу оправдать Михаила Алексеевича Лысенко по всем предъявленным пунктам обвинения», - резюмировал он и попросил, что если на присяжных будет оказываться давление, они сообщили об этом прямо в суде.

«Три года следствие пыталось доказать то, что не соответствует действительности. Ни с одним контраргументом обвинение не согласилось. Прения – это спор, а в споре рождается истина, но не в том случае, когда разговариваешь со стеной», - охарактеризовал гособвинение сам Лысенко в короткой реплике.

Говоря об эпизоде со взяткой за ТЦ «Лазурный», Парщуткин напомнил, что никаких подписей под документами на строительство объекта Лысенко не ставил, а решение о разрешении на возведение здания принималось совершенно другим лицом.

«Лысенко увидел реальную возможность заработать. Так почему это называется взяткой? Ведь Лысенко вел сложнейшие переговоры по продаже недостроенного ТЦ, - заявил адвокат. - А задача обвинения и его свидетелей была замолчать роль Лысенко в продаже торгового центра».

Виктор Паршуткин дал понять, что в «деле Лысенко» заинтересован некий высокопоставленный человек.

«Лысенко уже достаточно пострадал, выбит из колеи политики и хозяйственной деятельности. Он уже ни для кого не представляет опасности как политическая фигура. Поэтому обвинение лишь по инерции выполняет свою роль», - высказал мнение адвокат.

Первоначально Павел Новокрещенов давал показания, согласно которым он лишь присутствовал на месте убийства Балашова, а затем увозил киллеров с места преступления, но затем подсудимый поменял показания и оговорил себя, рассказывал Паршуткин.

«Так чьи показания подводились под вашу конъюнктуру?», - снова обратился к гособвинению защитник, продолжая жадно пить воду.

Выступающий Паршуткин периодически пьет воду; его руки от волнения заметно трясутся. Он приступил к разбору обстоятельств убийства Николая Балашова и обратил внимание на нестыковки в показаниях подсудимого Павла Новокрещенова.

«Вы впариваете присяжным свои выводы», - обвинил прокурора Лохова адвокат, говоря о противоречиях в ситуации с использовавшимся для убийства оружии.

«Уважаемые присяжные! Вас, наверное, удивила сумбурная речь гособвинения – хватали то оттуда, то отсюда. Представитель гособвинения, у которого на плечах три звезды, говорит не фактами, а лозунгами. Между тем, факты умышленно искажаются», - заявил Паршуткин.

"Столько нагородили подсудимые по всем эпизодам, что и сами адвокаты не могут выпутаться; здесь и оговор, а самооговор...", - продолжал адвокат.

После выступления с репликами гособвинителей и 10-минутного перерыва слово предоставлено подсудимым и их представителям. Первым свои соображения озвучил адвокат Виктор Паршуткин.

Слово для реплики предоставили гособвинителю Ольге Фроловой. Она обратилась к эпизоду со взяткой за долю в ТЦ «Лазурный». Прокурор согласилась с тем, что Лысенко внес вознаграждение в декларацию о доходах, которую опубликовали на сайте администрации района, но заметила, что он не указал источник получения дохода.

Говоря о составе свидетелей, которых «пытались дискредитировать защитники», Фролова заметила: «Какие подсудимые - такие и свидетели».

«Здесь вообще можно сказать, что все оказались случайно, - заявил по поводу инкриминируемых «банде» нападений, показаний подсудимых и речей адвокатов Лохов. - Но действовали все они слаженно».

«И Горшенина мы судим не за то, что он был в массовке, не за то, что он был директором рынка, а за то, что он выполнил поручение и участвовал в совершении преступлении», - продолжал Лохов.

«Будьте судьями факта и помните о том, что было здесь, в судебном заседании. Надеюсь, что вы вынесете суровый, но справедливый вердикт», - закончил он, обращаясь к присяжным.

Обращаясь к эпизоду с нападением на адвоката Михаила Венецкого, Лохов заявил, что защитник представлял опасность, в том числе, и потому, что ранее являлся оперативником.

«Он был опасен, опасен для Лысенко», - убеждал прокурор присяжных.

«Ему надо было замять конфликты и получить деньги. Действительно, он не дурак и сделал все, чтобы ситуация выглядела законным образом. Это безнаказанность власти. Он пользовался тем, что ему все доверяли в Энгельсе», - продолжал Лохов по эпизоду со взяткой.

Эдуард Лохов обратился к утверждениям адвокатов и самого Лысенко о том, что он был гарантом честности сделки по «Лазурному» и за это получил долю в предприятии.

«Да кто он такой Лысенко? Почему он гарант? Да потому, что он был главой района!», - заявил прокурор, давая понять, что в этом и кроется использование подсудимым своего должностного положения.

«Я бы не стал говорить о том, что свидетели – это подлецы всех мастей, ведь мы говорим о криминальных кругах и участии в банде», - заявил прокурор Лохов.

По поводу эпизода со взяткой от продажи ТЦ «Лазурный» гособвинитель заявил, что Лысенко незаконно получил долю в фирме и «незаконно обогатился в ходе этой сделки». По поводу сходства "до запятой" заявлений о преступлении предпринимателей Кремнева и Борисова, строивших объект, он сказал, что не стоит этому удивляться, так как «речь в них идет об одном и том же факте».

Говоря о признаниях некоторых подсудимых, заявлявших о самооговоре, он призвал не верить этим словам.

Выступает гособвинитель Эдуард Лохов; он подверг критике содержание речей подсудимых и их защитников.

«Картина, которую вам тут пытались нарисовать, не соответствует действительности», - сказал он, обращаясь к присяжным. Он также заметил, что адвокаты пытались дискредитировать свидетелей, указывая на наличие у них судимостей и другие моменты.

Начался пятый день прений; после выяснения явки участников сторонам предоставили слово для реплик.

Объявлен перерыв до завтра; на следующем заседании сторонам предоставят возможность выступить с репликами. Спасибо за внимание!

«Мы выбрали в качестве судей вас, потому что за вами никто не стоит, потому что вы не боитесь потерять место присяжных», - подытожила Полякова.

«Батальные сцены, как в фильме «Война и мир», не могли быть сделаны без статистов. Так вот: Беликов – это статист, который нужен обвинению для массовки, так как без нее нет и банды», - резюмировала адвокат Полякова.

Продолжая выступление, защитник призвала присяжных воспользоваться своим жизненным опытом. «Выводы делать вам», - сказала она.

"У моего подзащитного не было никакого оружия, он им никогда не пользовался. Он никогда не работал на Нефедова, и тот не платил ему, поэтому обвинения в участии в банде выглядят, по меньшей мере, нелепо", - заметила она.

После Беликова выступила его адвокат Зоя Полякова; она попросила присяжных внимательнее отнестись к той информации, которая звучала в зале суда из уст обвинения.

Она акцентировала внимание на противоречиях в показаниях похищенного Александра Пронина, который называл разные версии по поводу состава банды Нефедова и первоначально признал в Беликове нападавшего, а потом отказался от этих показаний (по ее словам, между ними даже не проводилось очной ставки и опознания).

«Он определился с фамилиями лиц, нападавшими на него, только здесь, в зале суда», - подчеркнула она.

После короткого перерыва заседание возобновилось; слово предоставлено подсудимому Игорю Беликову.

Он, в частности, заявил, что не являлся участником банды Юрия Нефедова. Он упомянул о фотографии, которая была сделана на поминках Михаила Ткаченко (подручный Нефедова), где он находится рядом с главой ОПГ. Однако, как заявил Беликов, стоит обратить внимание, что на фото есть целый ряд других людей, которые не только не привлечены к уголовной ответственности в качестве участников банды, но и являются свидетелями обвинения.

«Горшенин – работник рынка, простой рабочий человек, который просто попал не в то место и не в то время», - заявила адвокат подсудимого. Она также добавила, что свидетели ничего не говорили об участии Горшенина в банде, а его имя на процессе «вообще звучало крайне редко».

В свою очередь сам Горшенин добавил, что с Нефедовым его ничего не связывало, кроме работы на рынке.

«Я полагался на вашу справедливость с самого начала и полагаюсь сейчас», - сказал он.

Вслед за Тычук выступила адвокат Кристина Панферова, представляющая Сергея Горшенина (обвиняется в участии в банде и похищении Александра Пронина). По ее словам, у Горшенина и Нефедова были только рабочие отношения: первый являлся директором рынка «Анапа-22», владельцем которого являлся второй.

Она обратила внимание на то, что Пронин только спустя значительное время – 9 лет - вспомнил о якобы имевшем место участии Горшенина в преступлении, хотя хорошо его знал, да и самого похищения в природе не было, так как потерпевший «сел в машину добровольно».

Адвокат Новокрещенова Елена Тычук изложила свою версию участия своего подзащитного в убийстве Николая Балашова. Ее суть сводилась к тому, что полуслепой Новокрещенов использовался для прикрытия; он получил из рук Ткаченко (подручный Нефедова) оружие и маску, и ему было велено стоять рядом, и он сам не помнит, как сделал два выстрела.

После этого слово дали подсудимому Павлу Новокрещенову (ему инкриминируются участие в банде и убийство Николая Балашова); он ограничился тем, что заявил о частичном признании своей вины. После этого он сказал, что юридически неграмотен и попросил, чтобы за него основные тезисы озвучила адвокат Елена Тычук.

По словам защитника, Новокрещенов признает, что он работал у Нефедова сторожем, «но заявления о вступлении в банду не писал, клятву не давал».

Прения продолжаются; адвокат Попков стал говорить еще тише, и присяжные, похоже, стали утрачивать нить его рассуждений. Кроме того, защитник периодически просит коллегию вспомнить те или иные показания свидетелей, указывая на противоречия, содержащиеся в них.

После курения на улице подсудимому Гутиеву, видимо, стало лучше: он вернулся в зал. Участники процесса ждут судью.

Неожиданно подсудимый Гутиев прервал своего защитника, заявив, что ему "плохо с сердцем", и после объявления перерыва резво ринулся к выходу из зала суда.

Слово предоставили подсудимому Олегу Гутиеву, который очень тихо и путано изложил свою мысль, суть которой сводилось к тому, что «у всех своя правда».

Его защитник – Андрей Попков – был более многословен. Он акцентировал внимание на том, что уголовное дело изобилует противоречиями, а также заявил, что его подзащитный по ходу следствия и в суде занимался самооговором.

«Я не смогу спокойно спать, если не смогу убедить вас в самооговоре Гутиева», - констатировал он.

У прибывшего в зал суда адвоката Виктора Паршуткина судья (в отсутствие) присяжных попытался выяснить причину многочасового опоздания.

«Были проблемы с сердцем», - ответил защитник и был допущен в процесс.

Защитник Николай Федотов завершил свое выступление; его речь была очень тихой, и слушатели с трудом разбирали его слова.

«Просто Нефедов в наглую использовал своих работников и не посвящал их ни в какие свои цели, а значит, никакой банды не было, они действовали не сплоченно», - подытожил адвокат.

После обеденного перерыва возобновились прения по делу. Судья предоставил слово защитнику Роберта Алибекова Николаю Федотову.

Защитник начал свое выступление с разбора «страшного обвинения» (участие в банде), приведя во вступлении определение, что такое банда. По его словам, когда Юрий Нефедов принимал Алибекова на работу охранником, он не говорил, что работник станет членом ОПГ, что есть оружие, и придется совершать преступления.

После короткого выступления Ахильгова судья объявил перерыв на обед.

Сенюков сделал акцент на нестыковках в баллистической экспертизе патронов, найденных на месте разборки. По его словам, данные исследования говорят о том, что стреляли из другого типа оружия, а не из «Сайги» Ахильгова.

Завершая выступление, адвокат призвал присяжных защищать личность от незаконного и необоснованного обвинения, что, в принципе, должно делать государство.

После речи адвоката слово предоставили Ахильгову, который заявил, что он не виновен ни в одном из предъявленных ему эпизодов преступлений. Он выразил надежду, что его невиновность для коллегии очевидна.

После перерыва свою речь продолжил адвокат Владимир Сенюков. Он обратился ко вмененному Ахильгову эпизоду участия в бандитской разборке.

По его словам Ахильгов, работавший на рынке Юрия Нефедова «Анапа-22», не хотел ехать, однако ему сказали, что «нужно помочь жене Суляна, которую обижают какие-то люди», и он поехал «как мужчина, чтобы помочь женщине».

"Нефедов злоупотребил хорошим отношением Ахильгова", - заявил защитник.

В заседании объявлен короткий перерыв. Пользуясь этим, на поиски адвоката Виктора Паршуткина была отправлена делегация во главе с депутатом Энгельсского райсобрания Татьяной Петровской.

Со слов Сенюкова, на прошлой неделе по ТВ показывали фильм «Место встречи изменить нельзя». «Черную кошку» он привел как пример классической банды, а между тем в «банде» Ахильгов оказался случайно и не знал о наличии оружия, а к Пронину, как установило следствие, он не применял насилие.

«Что тогда здесь делает мой подзащитный?», - вопрошал Сенюков.

После возобновления заседания Владимир Сенюков приступил к разбору эпизода нападения на предпринимателя Александра Пронина, который вменяется Казбеку Ахильгову.

«Пронин является именно тем человеком, который был приговорен и отбыл наказание за покушение на моего подзащитного. И у него был мотив сгущать краски», - заявил адвокат, добавив, что у потерпевшего были противоречия именно с главой ОПГ Юрием Нефедова (якобы владелец нелегального бизнеса Пронин перешел под другую «крышу»).

Председательствующий вернулся, и ему сообщили, что Паршуткин не выходит на связь. Судья поинтересовался у Михаила Лысенко, можно ли продолжать заседание в отсутствие одного из его защитников.

«Я считаю возможным продолжить», - сказал Лысенко, и его позицию поддержали другие участники процесса.

Ожидание затягивается; в воздухе запахло ядом. С минуту на минуту должен явиться судья для обсуждения дальнейших действий.

По словам адвокатов, телефон Виктора Паршуткина не отвечает. Фигуранты дела и слушатели в растерянности; в ход идут конспирологические версии.

Начало заседания несколько затянулось из-за задержки адвоката Виктора Паршуткина. Судья Александр Дементьев объявил перерыв на 5-10 минут, чтобы защитники смогли выяснить причины задержки коллеги.

Сегодня пришло немного меньше слушателей, так как адвокаты главного фигуранта дела – Михаила Лысенко – и он сам уже выступили.

На сегодня все. Спасибо за внимание!

В завершение Сенюков выразил надежду, что присяжные поймут, что его подзащитный «никакого отношения к оружию и участию в банде не имеет».

После выступления адвоката судья Александр Дементьев объявил перерыв до завтра.

Абсурдность ситуации вокруг перевозки арсенала «банды», по мнению Сенюкова, заключается и в том, что Нефедов якобы поручил «наркоману Дурову перевезти оружие, не боясь, что он может продать что-то на очередную дозу или сдаст всех при задержании сотрудниками правоохранительных органов».

После очередного ироничного обращения к гособвинителю Эдуарду Лохову судья Александр Дементьев сделал Сенюкову замечание, и тот стал прибавлять при обращении к прокурору слово «уважаемый» и тут же повторно – под смешки присутствующих – напомнил ему туркменскую поговорку.

«Позавчера гособвинитель здесь сыпал поговорками; я отвечу ему туркменской мудростью: «Только лжец ведет свидетелем покойника», - сказал Сенюков и, обращаясь к прокурору Эдуарду Лохову, добавил: «Так что вы задумайтесь над своими веревочками, которые вы здесь вили, и которые ведут к покойникам».

Кроме того, он обратил внимание на противоречия в показаниях подсудимого Олега Гутиева, который якобы участвовал в перевозке ящика оружием.

Адвокат Владимир Сенюков попросил присяжных задуматься над тем, почему следствие не занималось расследованием происхождение арсенала «банды» и не проследило его путь, начиная от завода-изготовителя.

Обращаясь к эпизоду с покушением на адвоката Петра Самородова Михаила Венецкого, Боус попросил присяжных обратить внимание на то, что на момент совершения преступлений потерпевший не осуществлял никаких действий по представлению Самородова. По этой причине, заявил выступающий, нельзя говорить о том, что в случившемся были заинтересованы противники клиента жертвы нападения, а тем более Лысенко.

Вслед за ним судья предоставил слово Владимиру Сенюкову, который представляет интересы Казбека Ахильгова.

«Обвинители перемешали домыслы с реально проходившими событиями, - заявил он в начале выступления. – Видимо, желание добиться обвинительного вердикта порой сильнее этических соображений».

По словам Боуса, сомнения вызывает и эпизод с хранением и перевозкой оружия, вменяемый Байрамбекову. Он призвал присяжных обратить внимание на то, что схрон был устроен в селе Красный Яр, а не на территории Энгельса, что весьма неудобно для работы банды.

Кроме того, как заявил присяжным защитник, «это оружие не использовалось для совершения преступлений».

После обеденного перерыва слово для выступления было предоставлено адвокату Шерефетдина Байрамбекова Андрею Боусу.

По его словам, он «ожидал от обвинения того, что оно назовет дату, когда Байрамбеков стал членом банды Нефедова, но этого сделано не было».

«Доказательств этому нет», - заявил он, добавив, что и один из ключевых свидетелей обвинения – Андрей Сочан - не признал в тех, кто сидит на скамье подсудимых, членов ОПГ Нефедова.

"Вы кого привели?!", - процитировал слова осужденного к пожизненному лишению свободы адвокат.

После выступления Мамедова судья Александр Дементьев попросил присяжных не учитывать озвученную защитником информацию о том, что свидетель Андрей Сочан отбывает пожизненное наказание. Вслед за этим председательствующий объявил перерыв на обед до 14.00.

«Я прошу не судить Лысенко за то, что он состоятельный человек, хотя это и вызывает в обществе раздражение. Но мы знаем, как он заработал эти деньги», - сказал Мамедов, добавив, что есть люди, по сравнению с которыми его подзащитный просто нищий – «это Прохоров, Дерипаска, Абрамович».

«Но у него был принцип: надо работать, а не воровать», - заявил Мамедов

Говоря о свидетелях обвинения, сидящих за решеткой и вышедших из тюрьмы, он напомнил присяжным, что «это люди зависимые, которыми легко манипулировать». «Поэтому позиция обвинения мне просто непонятна», - сказал адвокат и, обращаясь к присяжным, заявил, что уверен: они вынесут абсолютно справедливый вердикт.

Касательно эпизода со взяткой от реализации будущего ТЦ «Лазурный» Мамедов заявил, что Лысенко вложил в дело продажи строительного объекта «свой интеллект» и получил за это закономерное вознаграждение, тем временем строители Кремнев и Борисов ничего не могли сделать с торговым центром и найти покупателя.

«Уровень Кремнева и Борисова не простирался дальше Энгельса, в отличие от Лысенко», - сказал он. Кроме того, по словам Мамедова, он не понимает, как со взятки можно заплатить налоги и еще и записать ее в декларацию о доходах.

По эпизоду со стрельбой в Михаила Венецкого, Мамедов, в частности, заметил, что замысел попугать потерпевшего был реализован странным образом. Когда в него стреляли, не было произнесено ни слова, чтобы жертва поняла, по чьему заказу или по какой причине на нее покушались.

«А ведь целью было информационное воздействие», - подчеркнул выступающий.

По поводу Суляна, давшего показания против Лысенко по данному эпизоду, Мамедов отметил, что «его специально за день до заседания выпустили, чтобы он дал эти показания, и не в его воле было сделать иначе».

По словам Мамедова, обвинением не было предоставлено доказательств того, что Лысенко руководил бандой, финансировал ее и отдавал распоряжения. «Он хотя бы людей должен был знать. Между тем при обыске у Лысенко изъяли все, но не нашли ничего», - сказал защитник.

Он также напомнил, что Лысенко награжден медалью «За содействие» Следственного комитета.

«Не могут такую медаль вручить человеку с темным прошлым, - убеждал присяжных Мамедов. - Не может быть так, что в городе орудует банда, а он процветает и является лучшим в регионе и России».

После выступления адвоката Станислава Зайцева и объявленного судьей 10-минуного перерыва прения сторон возобновились. Председательствующий предоставил слово другому защитнику Михаила Лысенко Михаилу Мамедову.

Мамедов заявил, что постарается не повторяться, так как его коллеги осветили подробно суть дела.

«За три года работы по этому делу я пришел к выводу: есть вещи абсолютно доказанные – это факт убийства Николая Балашова, а все остальное – это сплошные вопросы и недоумения», - сделал вывод адвокат, акцентируя внимание на том, что у Лысенко просто не было мотива убивать криминального авторитета.

«Лысенко был успешным предпринимателем, владельцем автоцентра, а Балашов держал ларек. Для конфликта у них не было ни повода, ни мотива», - добавил он.

В завершение своей речи Зайцев назвал "банду Лысенко" "странной бандой". Обращаясь к присяжным, он также выразил надежду, что они "запомнили основные моменты" и не поддались влиянию "дешевых эффектов" и "нелепых вещей", которые говорили представители обвинения и их свидетели.

По эпизодам с хранением оружия Зайцев заявил, что у него есть сомнения в том, что факты, описанные следствием и обвинением вообще имели место в действительности.

«Комментарии мне кажутся излишними, тем более, что к Лысенко они не имеют никакого отношения. Однако указывается, что Лысенко якобы знал об оружии, но все это стало известно со слов того же Нефедова», - сказал выступающий. Он также добавил, что ни один из членов «банды Лысенко», сидящих на скамье подсудимых, не был знаком с экс-главой Энгельсского района.

«Мне непонятно, со слов обвинения: Лысенко вошел в банду, либо создал банду, либо вошел в нее в качестве руководителя», - недоумевал адвокат.

Зайцев указал, что к прениям версия обвинения по нападению на адвоката Михаила Венецкого «немного скорректировалась». Первоначально его намеревались «убрать» из-за активной защиты авторитета Петра Самородова. К концу процесса прокурор Ольга Фролова (как сказал защитник Лысенко) заявила, что экс-глава Энгельсского района якобы знал, что Самородова должны вот-вот задержать, и участие Венецкого в защите задержанного он посчитал нежелательным.

"А вся эта версия основывается только на показаниях одного единственного человека - Юрия Суляна", добавил Зайцев.

Станислав Зайцев напомнил об озвученных в суде показаниях вора в законе Дато, которые противоречили показаниям Юрия Нефедова, рассказывавшего о встрече с Лысенко и консультациях с ним по планируемым преступлениям.

"Я думаю, что Нефедов просто лжет, так как его показания не подтверждаются и даже опровергаются другими доказательствами и показаниями иных лиц", - пояснил защитник.

Зайцев приступил к разбору эпизода с нападением на адвоката Михаила Венецкого. Он напомнил, что, по версии следствия и обвинения, это случилось из-за того, что потерпевший являлся защитником криминального авторитета Петра Самородова, которого якобы «хотел достать» Лысенко.

Однако, как заметил Зайцев, несмотря на то, что в материалах уголовного дела говорится о наличии противоречий между Лысенко и Самородовым (на почве бизнеса), обвинение не представило доказательств, что явилось предметом этих противоречий, то есть какие именно бизнес-интересы.

Обращаясь к доказательствам следствия и обвинения, Зайцев обратил внимание, что смерть криминального авторитета Николая Балашова была выгодна многим, но то, что это сделали в интересах Лысенко, в суде не представили.

«Не было представлено доказательств, что это было сделано в интересах Лысенко, а также, что между моим подзащитным и убитым имелись трения», - сказал он, добавив, что экс-главе района не нужно было нападение на адвоката Михаила Венецкого.

«Я абсолютно убежден, что все обвинения надуманны. Актеры – свидетели обвинения - осуществляли свою роль, но отыграли сценарий достаточно безобразно. Это Нефедов, Сулян, Сочан и другие», - сказал Зайцев.

«Мы все-таки не в театре и не надо происходящее в суде сравнивать с театром», - перебил выступающего судья Александр Дементьев.

Продолжая речь, адвокат, цитируя Владимира Высоцкого, назвал материалы уголовного дела «сплетнями в виде версий».

Заседание началось. Судья предоставил слово для выступления в прениях защитнику Станиславу Зайцеву.

По словам адвоката, стороны «подошли к заключению судебной эпопеи». Обращаясь к коллегии присяжных, он выразил надежду, что вердикт «будет справедливым».

Зайцев напомнил, что только перечень обвинений Лысенко «не может не вызывать шок» и не может не действовать на психику.

Перед началом заседания адвокаты совещаются с подсудимыми.

Среди слушателей по делу Михаила Лысенко находится и сын "главного" подсудимого.

Слушатели на процессе по делу Михаила Лысенко ждут прихода коллегии присяжных и председательствующего.

С минуты на минуту в Саратовской областном суде продолжатся прения по делу экс-главы Энгельсского района Михаила Лысенко. На заседание пришло более 20 человек слушателей, большинство из них - родственники и друзья подсудимого.

Спасибо за внимание!

На сегодня прения закончились. Объявлен перерыв до завтрашнего дня. Процесс продолжится в 10.30.

Защитник продолжает напоминать присяжным содержание документов, относящихся к продаже ТЦ "Лазурный".

Анализируя показания свидетелей, Скитева сделала вывод, что по их словам, «Лысенко требовал передать ему неизвестно что, неизвестно в каком размере и неизвестно когда».

«Тогда возникает вопрос, как Кремнев и Борисов могли с этим согласиться?», - удивилась защитница, подчеркнув, что обычно взяточник рассчитывает получить вознаграждение до оказания услуги, во время или, в крайнем случае, - после. «Но то, чтобы человек согласился на незаконные действия в обмен на получение чего-то спустя несколько лет – это нонсенс», - обратила внимание Скитева.

В облсуде продолжаются прения сторон по делу в отношении экс-главы Энгельсского района Михаила Лысенко. Слово предоставили адвокату подсудимого Ольге Скитевой.

Она также условно разделила инкриминируемые экс-чиновнику деяния на преступления по созданию банды и убийству Балашова и экономического характера.

Михаил Лысенко:

«По-моему, очевидно, что получение денег не связано с предоставлением участка земли. История началась в 2007 году. Не по моей инициативе. Я попытался объяснить, как все происходило, и за что я получил деньги. Остается вопрос: «Чем недовольны Кремнев и Борисов?». Есть важный психологический момент. Вы когда-нибудь видели, чтобы супруги, прожившие в браке 20 лет, выходили с бракоразводного процесса довольными? Ложки начинают делить. Так и с Кремневым и Борисовым. У них эта материальная неудовлетворенность перешла на личностную неприязнь. Каждый из них был бы доволен лишь в одном случае – если бы получил все. Виноватым стал Лысенко. Вина моя, правда появилась перед ними лишь через четыре года, и в виде двух, как под копирку написанных, заявлений. Но даже в них речь не шла о взятке».

Также Михаил Лысенко сообщил, что в числе собственников ТЦ «Лазурным» значился также зять экс-губернатора Саратовской области Дмитрия Аяцкова по фамилии Невейницын (Станислав Невейницын).

«Невейницын - зять бывшего губернатора Дмитрия Федоровича Аяцкова. На тот момент Аяцков работал в администрации президента, являлся помощником президента. Как можно было воздействовать на него?» - оспорил доводы гособвинения Лысенко. Подсудимый подчеркнул, что Невейницын не только не вызывался в суд, но и не был допрошен.

«Прокурор вчера тоже опустил эту фамилию. А было бы интересно послушать у Невейницына, как я якобы требовал от них взятку», - сказал Лысенко.

Выступая в прениях сторон Михаил Лысенко подробно остановился на анализировании документации из материалов дела, относящейся к продаже ТЦ "Лазурный".

Михаил Лысенко:

«Теперь подробно о якобы получению мной взятке при строительстве Торгового центра. Кремнев стал участником в 2007 году, как и узнал меня в том же году. Щелчков меня до сих пор не знает. Все они говорят со слов Борисова, хотя и сам Борисов не подтвердил этого. По-моему, даже сторона обвинения запуталась в этом вопросе. По крайней мере я не услышал четкой позиции в прениях.

Наверное, обвинение полагало, что цифра 92 миллиона должна была «убить» коллегию. Стоит отметить, что деньги я получил от московских бизнесменов, а не от Кремнева и Борисова».

После этого Михаил Лысенко процитировал обвинительное заключение и начал оспаривать каждый пункт, ссылаясь на показания ключевых свидетелей.

«Борисов Лев Лазаревич давал показания примерно в том же состоянии, что и я – находясь под стражей. Его арестовали через месяц после меня. Только дело до сих пор не передано в суд. Что по одному эпизоду такое длительное расследование проводится?

Показания Кремнева: "Мне сказали, либо ты соучастник Лысенко, либо пострадавший". И заметьте, после того, как он стал пострадавшим, у него появилось желание стать главой Энгельсского района. Он об этом говорил в СИЗО Борисову. Ему нужно было, чтобы хозяин в кресло не вернулся», - сказал Лысенко.

В процессе объявлен 15-минутный перерыв.

В Саратовском областном суде в рамках прений сторон продолжает выступать экс-глава Энгельсского района Михаил Лысенко.

Как и защитник Виктор Паршуткин, Лысенко акцентировал внимание присяжных на мелочах. Например, исследуя показания Нефедова, в которых тот описывал кабинет Лысенко, подсудимый заметил, что свидетель говорит о наличии пепельницы.

«Но у меня привычка, поскольку я работал ранее в женском коллективе не курить в помещении. Я выходил курить в подсобку», - заметил Лысенко, добавив, что дверь в помещение оказалась Нефедову незнакомой.

Также Михаил Лысенко усмотрел противоречия в показаниях свидетелей Нефедова, Самородова и Венецкого.

«Обвинение устами Нефедова само опровергает показания Самородова и Венецкого. Сразу же после стрельбы у рынка «Анапа» Самородова задержали. Это уже потом, когда его освободили с помощью адвокатов – он сбежал. А если его в первые дни задержали – значит было известно, где он находится», - сообщил Лысенко.

Также экс-чиновник уделил внимание показаниям свидетеля Андрея Сочана, в целом отметив, что их анализировать нечего.

«Мне непонятно, почему я приглашал Сочана, по его словам, к Нефедову в банду, а не сам Нефедов. Они-то хоть на одном языке разговаривали. Якобы я заманивал его оружием. Да у него этого оружия у самого было достаточно – он осужден за то, что людей расстреливал, душил, резал…».

Председательствующий Александр Дементьев прервал выступление, заявив о недопустимости сравнения следственных органов с нацистами.

После перерыва в Саратовском областном суде продолжились прения сторон по делу в отношении экс-главы Энгельсского района Михаила Лысенко. Слово предоставили самому подсудимому.

«Я свое выступление в прениях решил построить следующим образом: я попытаюсь исследовать документы и показания свидетелей по эпизодам вымогательства взятки и отмывания денежных средств», - сказал Лысенко.

«Доказательства в части преступлений криминального вида я не буду исследовать вообще. И моей причастности к ним – тоже. Почему? Я не хочу обсуждать то, чего не было вообще и проходило без моего участия и согласия. Это дело защиты, которая, как я считаю, высказывается блестяще. Впереди еще выступления адвокатов.

В части исследования доказательств хочу сказать следующее: большинство свидетелей – из мест лишения свободы и числа тех, кто отбыл наказание. Начну с высказывания: «Отбросов нет. Есть кадры, с которыми надо работать», - процитировал девиз разведки немецкого Генштаба Лысенко, продолжив: "Это неудивительно, - нацисты использовали при работе отбросы. Убийцы, подлецы, насильники могут почувствовать свою нужность государству и, что еще хуже, начнут считать себя неотъемлемой частью общества».

Подсудимый заметил, что согласно показаниям свидетелей, конфликт с Балашовым у него возник якобы из-за казино. «Но они не могли знать того, что я продал свою долю. Поэтому у нас не могло быть конфликта ни из-за казино, ни из-за денег за казино. И если бы у меня возник конфликт с Балашовым из-за казино, он бы возник и у третьего учредителя, который был.

Говорят, что Балашов Лома мне ноги битой. Есть одна правда – ноги я действительно ломал, но при других обстоятельствах и спустя полгода после смерти Балашова.

Все говорят, что я встречался с Балашовым. Все говорят, но никто не видел. Есть ссылки на мертвого Ткаченко и не допрошенного Яковлева. Единственный живой человек, который об этом говорит, - Юрий Нефедов. При чем Нефедов говорит, что встреч было пять-шесть. За период общения, который мне вменяется – около 10 лет... Это даже меньше, чем отчетно-выборная конференция.

Обвинение пыталось зачитать какие-то документы по движению моих денежных средств в государстве Албания. Сотрудница банка об этом детально рассказывала. Это девочка, которая путала тысячи с миллионами, просила дать почитать показания, потому что не помнит их.

Процитирую ее показания: «С 6 октября 2010 года я работаю в саратовском отделении банка». Человек дает показания по событиям, в которых не мог участвовать вообще! А исследуемый период – 2007 год по ноябрь 2010 года. Это что такое? Человек всего месяц работает! А она привлечена как свидетель. В чем же дело? На мой взгляд, в безграмотности следствия.

Я пояснял, что переводил средства в Америку в штат Алабама и штат Кентукки. В Кентукки есть город, название которого созвучно с Албанией. Все!

Пытались найти у меня сбережения, имущество за рубежом. Следствие Интерпол завалило запросами. Ничего нет! Я вообще считаю, может это сознательные действия, чтобы ввести в заблуждение коллегию присяжных. Не бывает просто так чего-то извне, без режиссера этих действий. Еще доктор Геббельс сказал, что ложь должна быть не просто наглой, она должна быть чудовищной, тогда в нее поверят. Вы можете сказать, что цитирование нацистов два раза за выступление – перебор. Но у меня, глядя на происходящее, сложилась такая ассоциация».

После выступления Паршуткина председательствующий Александр Дементьев объявил перерыв до 14.00. После обеда планируется выступление в прениях подсудимого Михаила Лысенко.

Завершая выступление по эпизодам, вменяемым Михаилу Лысенко и касающимся преступлений в сфере экономики и организации убийства криминального авторитета Николая Балашова, адвокат Виктор Паршуткин призвал присяжных оправдать подзащитного. Он выразил мнение, что государственное обвинение пытается убедить участников в совершении преступлений Лысенко, что, по версии защиты, не соответствует действительности.

«Я прошу ответить: «Нет, не виновен», - обратился к присяжным адвокат. После этого Паршуткин остановился на эпизодах, касающихся покушения на адвоката Михаила Венецкого и похищения Пронина.

«У них были свои разборки. Лысенко не имел к этому отношения», - сказал защитник, пояснив, что более детально на данных темах остановятся его коллеги.

В ходе судебных прений адвокат Виктор Паршуткин выразил мнение о непричастности Юрия Нефедова к организации убийства криминального авторитета Николая Балашова.

По словам защитника, признательные показания от Нефедова были получены путем физического и психологического воздействия. «Вы помните господа присяжные заседатели, мы оглашали протокол в тишине, поскольку там были описаны такие зверства», - напомнил показания Нефедова Паршуткин. В качестве аргумента адвокат привел довод о том, что предполагаемые убийцы Балашова («Клаус», Пономаренко) были убиты друг за другом в течение короткого времени, а Нефедов остался жив, поскольку «в воровском мире известно, что тот не имеет отношения к убийству Балашова».

Как отметил Паршуткин, только когда заказ на убийство Балашова стали предписывать Лысенко, Нефедов сломался.

«Признательные показания были получены 27-28 ноября 2010 года. Тогда Нефедов сломался и стал оговаривать себя и Лысенко. Потому что боролся за свою жизнь. Н понимал, что если оговорит Лысенко, - быстрее выйдет на свободу. Не оговорит – его убьют», - заметил Паршуткин.

Адвокат призвал присяжных не высказывать высокого доверия свидетелям, находящимся в местах лишения свободы (большинство осуждены за совершение тяжких преступлений), поскольку за какие-то поблажки они готовы оговорить любого.

Адвокат Виктор Паршуткин продолжает выступление перед коллегией присяжных.

Он напомнил, что, по словам свидетелей (соседей Юрия Нефедова), выстрелы раздались около 19.00 со стороны двора дома. Следственно-оперативная группа прибыла на место происшествия в 19.55. Как рассказал Паршуткин, от полиции до места происшествия можно доехать за 5-7 минут. «Что делали свидетели (предполагаемые члены банды Нефедова) целый час?», - задал вопрос Паршуткин.

Адвокат предположил, что покушение на Николая Балашова, якобы выезжающего в автомобиле, было инсценировано, поскольку есть основания считать, что преступление было совершено на территории домовладения Нефедова «на глазах у всей воровской компании». «А за смерть «вора в законе» может быть только одно наказание – смерть. Все видели, что стреляли со стороны каменной стены дома Нефедова», - пояснил Паршуткин, добавив: «Вы дважды имели возможность видеть друга Балашова Сочана, который не то что за убийство своего кумира, а за кривой взгляд на него был готов убить».

По словам Паршуткина, он склонен верить показаниям Юрия Нефедова в той части, что все бросились в дом. «Ведь они считали, что пришли убивать всех их. Основания так считать были у каждого», - выразил мнение адвокат.

После осмысления ситуации, по предположению Паршуткина, посетители дома Нефедова решили инсценировать покушение на криминального авторитета, для чего уложили тело в автомобиль, произвели выстрел в тело и т.д.

Зачитав заключение судебно-медицинского эксперта и огласив характер травм, адвокат Виктор Паршуткин сделал вывод, что выстрел в Балашова был произведен не в тот момент, когда тот находился в машине.

«Выстрел был произведен в стоящего Балашова с колена», - выразил мнение адвокат, заметив, что вероятнее всего погибший находился во дворе офиса Нефедова, а стреляющий человек находился на значительном расстоянии от него (нескольких метров).

После перерыва адвокат Михаила Лысенко Виктор Паршуткин продолжил выступление. Защитник рассказал присяжным о мелочах, которые упустило из виду государственное обвинение.

«Вопрос о пистолете, из которого якобы стрелял Новокрещенов. Он указывал, что это был именно пистолет Токарева – так называемый «ТТ». При допросе свидетеля в суде я между делом задал вопрос: «Пулями какого калибра можно стрелять из данного вида оружия?», на что получил ответ: «7,62 мм». Но в протоколе было указано, что в салоне автомобиля Балашова была найдена пуля калибром 7,65 мм. Это для оружия очень существенно.

Также, вы помните, уважаемые присяжные, показания эксперта, который указал, что ему на исследование предоставили пулю большего диаметра - 7,8 мм. Он также сказал, что для проведения более детальной экспертизы необходимо оружие, из которого был произведен выстрел. Но его нет. Также не были найдены и гильзы. Их что впотьмах собрал Новокрещенов?

Думаю, можно сделать вывод, что Балашова ранили в ногу не из пистолета Токарева, а из другого вида оружия. И ранили его не на месте происшествия, и стрелял вовсе не Новокрещенов.

Еще один вопрос об обрезе охотничьего ружья и гильзах, обнаруженных на месте происшествия. В протоколе осмотра указано, что укороченное ружье было длиной 826 мм, а в заключении эксперта указывается совсем иная цифра – 840 мм. Но больше всего удивляет то, как аккуратно в одну линию, донцами в одну сторону лежали гильзы», - обратил внимание Виктор Паршуткин, напомнив присяжным материалы дела.

В процессе объявлен 15-минутный перерыв.

В рамках выступления адвокат Виктор Паршуткин обратился к коллегии присяжных заседателей.

«Я обращаюсь к вам с легким сердцем, как к говорящем на одном языке – языке правды. К тем, кто не остался равнодушным к поверженному властью Лысенко.

Вместе с вами я начал знакомиться с делом с чистого листа. Вместе с вами я листал эту книгу с запутанным сюжетом. Меня пригласили защищать Лысенко за несколько дней до отбора коллегии присяжных. Помните, при допросе даже потерпевший Венецкий говорил: «Ваша честь, этот московский адвокат не знает материалов дела».

На всех на вас обрушился огромный поток информации, но постепенно стала вырисовываться та мозаика, которую только сейчас на стадии прений сторон я могу воссоздать в целостную картину.

Прежде всего, я остановлюсь, на словах государственного обвинения, что именно Лысенко заказал убийство Балашова. Что это была за личность? По словам Венецкого, Балашов оставался на задворках и никакого влияния на жизнь города не оказывал, по словам других свидетелей – держал в страхе весь город, а друг покойного Балашова Андрей Сочан с леденящим душу взглядом сказал: «Коля был душевным человеком».

Но тень этого душевного человек до сих пор никак не успокоится и жаждет жертв», - подчеркнул Паршуткин, добавив, что такой жертвой стал назначенный тогда мэр Энгельса Михаил Лысенко, набирающий популярность.

«Кому-то Лысенко стал очень мешать. Кому-то он стал очень неугоден. Но мы помним, согласно показаниям свидетелей, что больше всего убийства Балашова желал его бывший друг Мутенин по кличке «Сапара». И об этом говорили многие свидетели. Помните, Сочан нам говорил, что на Балашова перед убийством уже было совершено три покушения!», - напомнил Паршуткин.

Защитник остановился на показаниях свидетелей и доказательствах по эпизоду, касающемуся убийства Балашова, которые, как сказал Паршуткин, вызвали у него большие сомнения и противоречат друг другу.

В прениях сторон по делу в отношении Михаила Лысенко продолжается выступление адвоката экс-главы Виктора Паршуткина.

«Во Время вчерашнего выступления, уважаемый представитель государственного обвинения, видимо, намеренно не раскрывал: какую же взятку взял Лысенко? Наверное, придется говорить мне. Вместо того, чтобы обосновать обвинение, представитель прокуратуру произносил эффектные лозунги, самый главный из которых – Лысенко, как глава района не должен был влезать в бизнес. А если он влезал – значит с выгодой для себя и он «махровый взяточник». Но если бы Лысенко не интересовался вопросами развития бизнеса и создания благоприятных условий – Энгельс не являлся бы процветающим городом. Всех гостей везли в Энгельс!», - сказал Паршуткин.

Далее адвокат подробно остановился на вопросах благоустройства города, отметив, что это заслуга в первую очередь Михаила Лысенко, который заботился, в том числе, и о жизни населения.

Паршуткин связал уголовное преследование Лысенко с политическими мотивами. При этом адвокат отметил, что это могло быть выгодно одному из участников строительства ТЦ «Лазурный» - Владимиру Кремневу.

«В настоящее время Борисов находится в тяжелейшем состоянии в больнице. Вчера он вышел из комы. Лысенко – в тюрьме. Конкуренты устранены»,- заметил Виктор Паршуткин, подчеркнув, что в таком виде, в каком «Лазурный» существует сегодня – Кремнев его не строил. Адвокат призвал присяжных не допустить учинения расправы их руками.

Говоря об инкриминируемом Лысенко вымогательстве взятки, адвокат заметил, что решение о размещении торгового центра принимал не Лысенко. «Его принимал прежний Глава – Иван Свистунов. Мы исследовали соответствующие документы», - напомнил Паршуткин. Он отметил, что Лысенко, став главой района, был обречен исполнять решения, принятые своим предшественником.

«Тем более, мы помним, что земля под ТЦ была предоставлена в аренду. Уж если Лысенко такой «махровый взяточник» - он бы передал землю в собственность. По логике ведь можно деньги получить», - сделал вывод адвокат.

Далее защитник напомнил показания свидетелей и доказательства, которые относятся к продаже торгового центра.

«Уважаемые присяжные заседатели, давайте задумаемся, какие служебные полномочия использовал Лысенко при продаже центра, фактически выступая гарантом сделки? Ни Борисов ни Кремнев, ни покупатели не находились в какой-либо зависимости от Лысенко. Денежные средства не имеют отношения ни к муниципальному бюджету, ни к бюджету Саратовской области в целом. Борисов и Кремнев также продали бы торговый центр, только сделали бы это не так быстро, как это смог сделать Лысенко», - сказал Паршуткин.

Слово в прениях предоставили адвокату Виктору Паршуткину.

Защитник обратил внимание, что в позиции государственного обвинения ничего не изменилось. По его словам, в чем Лысенко обвиняли в начале следствия, в том обвиняют и сегодня. При этом Паршуткин заметил, что на государственное обвинение не произвели впечатления выступления и слепого и глухого свидетеля, и противоречивые показания и взаимоисключающие доказательства.

Господин Паршуткин подробно остановился на эпизодах, касающихся «экономических преступлений».

Ставя под сомнение позицию государственного обвинения, Паршуткин заметил, что прокуратура вменяет Лысенко то, что тот дорого продал недостроенный торговый центр, «который не является ни муниципальной, ни государственной собственностью».

«Слово «откат», которое вчера назвал представитель государственного обвинения, – бытовое. Это не юридический термин. Он подразумевает получение бюджетных денег. Для покупки торгового центра никто бюджетных денег не выделял. Это были средства предпринимателя, который заявления о даче взятки не подавал.

Далее государственным обвинителем было сказано, что для легализации денежных средств Лысенко перевел их в компанию «Стройсервис-2». Но уважаемый представитель государственного обвинения не уточнил, что для строительства оформлялся кредит в банке. Полученные средства Лысенко перевел на расчетный счет «Стройсервиса» для погашения кредита», - сказал Паршуткин.

Последние минуты перед приходом председательствующего и коллегии присяжных…

Из-за нехватки мест в зале некоторым пришлось разместиться в креслах для запасных присяжных заседателей.

Слушателей сегодня стало в полтора раза больше.

Здравствуйте, уважаемые читатели! Мы начинаем текстовую трансляцию со второго дня прений сторон по делу в отношении экс-главы Энгельсского района Михаила Лысенко из Саратовского областного суда.

Текстовая трансляция завершена. Спасибо за внимание!

После этого сторона защиты попросила суд объявить перерыв до завтрашнего дня. Адвокаты мотивировали это протяженностью сегодняшнего процесса и необходимостью длительного времени для выступления в прениях.

Суд пошел навстречу защитникам. В процессе объявлен перерыв до 10.00 завтрашнего дня.

В завершении своего выступления Михаил Венецкий попросил присяжных признать подсудимых Лысенко и Бейрамбекова виновными в совершении инкриминируемых деяний.

В Саратовском областном суде продолжаются судебные прения по делу экс-главы Энгельсского района Михаила Лысенко.

Слово для выступления предоставили потерпевшему Михаилу Венецкому.

Потерпевший призвал присяжных определить для себя виновность каждого подсудимого.

«Это нелегкая задача, но решить ее вам помогут жизненный опыт, здравый смысл, нравственное мировоззрение. В выступлении государственного обвинителя достаточно были представлены доказательства», - сказал потерпевший.

Говоря подсудимом Бейрамбекове, которому инкриминируется покушение на Венецкого, он сказал следующее: «У меня к нему больше жалости, чем претензии. Он стал жертвой более изощренных руководителей».

Обращаясь к присяжным, потерпевший заметил, что «в здравый смысл не укладывается, зачем успешному, обеспеченному человеку организация преступлений и поддержание связей с криминальным миром».

По мнению Венецкого, это связано с недостатком власти «над личной жизнью людей, их здоровьем».

После этого потерпевший перешел к вопросам, которые исследовались в рамках заседания и перечислению личных качеств и принципов.

«Мне ставили в вину, что я защищаю бандитов. Но я адвокат, и не имею право отказать. И во главу угла я ставлю оказание помощи, а не наживу на чужой беде. Поэтому живу скромно», - сказал Венецкий.

Вопросы, которые исследовались в ходе процесса, по мнению потерпевшего, были направлены на его дискредитацию. «Тяжело все это было выслушивать. Ведь я ни в чем не виноват. Я всего лишь жертва бандитского беспредела. Я выполнял свои служебные обязанности», - посетовал Венецкий.

Сторона государственного обвинения по делу Михаила Лысенко закончила выступление в прениях сторон.

Прокурор Эдуард Лохов, после перечисления всех эпизодов и доказательств обратился к присяжным:

«Вы давали клятву, как справедливые люди, как граждане. Перед законом должны быть все равны. Практически по каждому делу возникают сомнения. Это право каждого подсудимого – отрицать вину. Вы должны развеивать все сомнения…», - молвил прокурор, но его перебил судья Александр Дементьев, который призвал «не брать на себя обязанности председательствующего».

После замечания господин Лохов попросил членов коллегии прийти «к единственному правильному, обоснованному решению».

«Самое главное, чтобы при решении вопроса о виновности вы не исходили из антипатии или сочувствии к кому-либо», - заметил он, призвав принимать решение руководствуясь жизненным опытом и присяги. «Вы судьи факта», - резюмировал Лохов.

В процессе объявлен 10-минутный перерыв.

После перерыва прокурор Эдуард Лохов перешел к эпизоду, который по его словам «касается только одного обвиняемого – Михаила Лысенко».

«Это и вымогательство денежных средств и легализация или «отмывание» денежных средств, полученных преступных путем», - пояснил Лохов.

Прокурор вновь стал напоминать присяжным доказательства и показания свидетелей, связывая их с личностью Михаила Лысенко. При этом господин Лохов уточнил, что на тот момент подсудимый занимал должность главы МО и МР, и к нему обращались как к должностному лицу.

«Лысенко получил на свой счет 40% от уставного капитала. Но в последующем он вложил их в фирму «Стройсервис-2», а потом они вернулись ему в карман», - сказал Лохов.

Прокурор также отметил, что Лысенко признал факт получения денежных средств, и выразил мнение, что в данном случае взятка была получена в виде участия в строительстве. Эдуард Лохов подчеркнул, что Лысенко считает, что помог участникам строительства Борисову и Кремневу, а также городу в целом.

«Частично я согласен – торговый центр действует. Но, поймите, глава района подобными делами заниматься не может и не должен», - сказал гособвинитель.

Получение денежных средств прокурор охарактеризовал как «обыкновенный откат». «А разделение, что Лысенко где-то частное лицо, а где-то должностное - быть не должно. Я считаю, что он это делал с выгодой для себя», - сказал прокурор.

В процессе был объявлен 15-минутный перерыв, после которого гособвинение планирует перейти к "экономическим" эпизодам дела.

Прокурор Эдуард Лохов в рамках прений сторон напомнил присяжным доказательства и показания свидетелей по эпизоду о создании банды.

По его словам, о создании преступной группировки говорит слаженность действий и наличие иерархии, в том числе при организации убийства «криминального авторитета» Николая Балашова.

«Это преступление было раскрыто позже, и то, благодаря заявлению определенных лиц. Лысенко использовал опять же эту группу (группу Нефедова) для совершения других преступлений, где применялось оружие, пусть и легальное, зарегистрированное.

Только у одного Лысенко были реальные причины для совершения преступлений в отношении Балашова, Пронина и Венецкого. Именно распределение влияния было мотивом совершения преступлений в Энгельсе», - сказал Лохов.

Прокурор Ольга Фролова закончила выступление по эпизоду хищения труб и "передала эстафету" коллеге Эдуарду Лохову.

Гособвинитель с первой минуты вновь стал убеждать присяжных, что "все преступления совершались по указанию Лысенко". Он подробно остановился на эпизоде, касающемся хранения оружия.

"Николай Ткаченко пояснил, что вместе с братом закапывал это оружие и указывал именно тот участок, о котором говорил Нефедов", - сказал Лохов. Гособвинитель подчеркнул, что предоставляя документы, свидетельствующие о праве собственности на землю, Ткаченко давал на обозрение бумаги, подписанные Михаилом Лысенко.

Защитник Виктор Паршуткин попросил прокурора не вводить присяжных в заблуждение, однако председательствующий Александр Дементьев прервал адвоката, сказав, что только суд может вмешиваться в выступление прокурора на данной стадии.

Эдуард Лохов продолжил речь.

В облсуде после обеденного перерыва продолжился процесс по делу в отношении эск-главы Энгельсского района Михаила Лысенко.

Прокурор Ольга Фролова перешла к изучению эпизода касающегося похищения труб со строительной базы и "хулиганских действий" некоторых подсудимых.

Председательствующий Александр Дементьев остановил выступление гособвинителя до 14.00 (в связи с обеденным перерывом). Процесс продолжится через час.

Ссылаясь на показания свидетеля Суляна, Фролова огласила информацию о том, что «заказчиком» покушения якобы был Михаил Лысенко.

Прокурор также огласила данные о личности потерпевшего, в том числе то, что на момент покушения он являлся действующим адвокатом.

Фролова напомнила фабулу событий и характер причиненных Венецкому травм (пулевое ранение левой части головы).

«По словам Венецкого покушение было связано с его профессиональной деятельностью – защитой в суде Петра Самородова», - сказала гособвинитель, сделав вывод, что это было выгодно только Михаилу Лысенко.

После перерыва к выступлению в прениях подключилась второй гособвинитель Ольга Фролова. Она напоминает присяжным заседателям доказательства и показания свидетелей по эпизоду, относящемуся к покушению на адвоката Венецкого.

Эдуард Лохов пояснил, что они с коллегой условно разделили дело на части и будут выступать поочередно.

Защитник Виктор Паршуткин готовится к выступлению в прениях.

В процессе по просьбе прокурора объявлен 10-минутный перерыв.

Коллегия слушает монотонное выступление гособвинителя. Одна из присяжных, сидящая практически напротив трибуны оратора, уснула...

После перечисления доказательств и показаний свидетелей по эпизоду убийства Балашова прокурор по делу Эдуард Лохов перешел к эпизоду похищения Александра Пронина, который, по его мнению, «очень тесно связан с убийством Балашова».

На тот момент, по его словам, Лысенко был главой МО, но действовал также «незаконными методами».

«После убийства Балашова в Энгельс приезжает его друг Петр Самородов. Он очень мешает Лысенко. Чтобы спровоцировать Самородова, но при этом действовать легально (с помощью правоохранительных органов), Лысенко прибегает к помощи иных лиц и происходит похищение Пронина. Лысенко дает указания Нефедову похитить Пронина и отрезать ему язык, чтобы спровоцировать Самородова», - рассказал присяжным версию следствия прокурор.

Эдуард Лохов:

«Хотелось бы остановиться на показаниях Нефедова. Он говорил, что заказчиком был именно Лысенко. Решающее слово было за ним. Он опасался Балашова, как «вора в законе» и мог помешать Лысенко. Он был наиболее заинтересованным лицом».

Выступление прокурора вызвало реплику из зала, на что господин Лохов попросил «вывести этого человека». Председательствующий Александр Дементьев попросил гособвинителя продолжить выступление.

Прокурор перечисляет присяжным доказательства по эпизоду убийства Балашова и напоминает показания свидетелей.

Предлагаем посмотреть фото, сделанные перед началом процесса.

Гособвинитель Эдуард Лохов подробно остановился на эпизоде дела, касающегося убийства «криминального авторитета» Николая Балашова.

Прокурор напомнил присяжным всех свидетелей (большинство отбывает наказание в местах лишения свободы или мертвы) и выразил мнение, что «других свидетелей не может быть по данному эпизоду».

Эдуард Лохов:

«Постепенно Лысенко занял государственную должность. Прошли 90-е, и, как говорят, стрелять перестали, стали заниматься другими делами.

В период с начала до конца 90-х годов У Лысенко сложились неприязненные отношения с Балашовым.

Он (Лысенко – авт.) обладал определенным авторитетом в бизнесе и вокруг бизнеса. При этом окончательное слово для убийства Балашова было за Лысенко. Исполнителей определял Юрий Нефедов».

По словам гособвинителя, место преступления (дом Нефедова) было выбрано для того, чтобы отвести все подозрения от его владельца и Лысенко.

Слово предоставили государственному обвинителю Эдуарду Лохову, который сообщил, что постарается доказать присяжным виновность всех подсудимых.

"Лысенко был директором крупного предприятия, депутатом, главой района. Другие подсудимые не занимали таких высоких должностей, но все они тесно связаны между собой. Начиная от убийства Балашова, покушением на адвоката Венецкого. И не просто взаимосвязаны, а произведены по заказу одного человека - Михаила Лысенко", - сказал Лохов.

Он подчеркнул, что "заказы" исполнялись другими личностями, дабы Лысенко избежал ответственности.

Председательствующий призвал защитников не разгуливать по залу и перед присяжными, поскольку у нас "не американский процесс".

В свою очередь секретарь заседания объявила, что на процесс не явился один из присяжных. Была произведена замена.

В Саратовском областном суде начались прения сторон по делу экс-главы Энгельсского района Михаила Лысенко. В зале настоящий ажиотаж. Свободных мест в зале не осталось.

Председательствующий Александр Дементьев поинтересовался готовностью участников и пригласил в зал присяжных заседателей.