Сергей Кашев требует признать доказательства гособвинения недопустимыми

В Кировском районном суде Саратова на прениях по уголовному делу начальника ОРЧ СБ регионального ГУ МВД Сергея Кашева выступил сам подсудимый.

В начале своей речи полковник решил сделать "три небольших замечания" к ранее прозвучавшей речи гособвинителя Сергея Аршинова.

"Гособвинитель допустил следующую фразу о том, что якобы Чернышев передавал мне деньги и рассказывал об этом сотрудникам, и они это подтвердили. Это не соответствует действительности. Имелось в виду, что свидетель Микшис якобы слышал какой-то разговор, когда и где пояснить не смог, а свидетель Честобаев сообщил, что у него сложилось мнение о финансовой составляющей, что не является доказательством.

Второе - о том, что в моей банковской ячейке обнаружены деньги. Делается большой акцент на то, что это именно те деньги, которые я якобы получал от Чернышева, так как они также перетянуты резинкой. Это противоречит здравому смыслу. Моя зарплата составляла свыше миллиона рублей с 2013 года, а до этого, когда я был замначальника ОРЧ, моя зарплата была около 900 тысяч. Я эту должность занимал с 2010 года. Основная часть средств образовалась еще в тот период времени, когда нам их начал дарить покойный тесть.

И еще один момент - то, что в те периоды времени, о которых я заявлял, что выезжал в Москву, находился в отпуске в Сочи, и якобы была возможность, что я мог встретиться с Чернышевым, но как это могло произойти, если наши соединения были зафиксированы?

Следствием вообще не проводилась состыковка на предмет возможности нам находиться в одно и то же время в одном и том же месте", – сказал Кашев.

"Я прихожу к выводу о том, что в отношении меня были совершены провокационные действия. Чернышев, будучи моим подчиненным, 30 ноября 2017 года обращается в УФСБ, где сообщает о моей возможной противоправной деятельности, что я якобы требую с него 150 тысяч ежемесячно, при этом он сознательно вводит в заблуждение сотрудников УФСБ, используя ситуацию с займом у меня 350 тысяч рублей с условием вернуть деньги до Нового года, который документально не оформлялся, так как я доверял Чернышеву и не сомневался, что он вернет их.

Гособвинитель поставил этот факт под сомнение, сказав, что якобы я, имея информацию о том, что Чернышев занимался противоправной деятельностью, я дал ему деньги. На тот момент у меня конкретных сведений не было. Сам он все отрицал, проверка также сведения не подтвердила, и тогда у меня не было никаких оснований, чтобы не доверять Чернышеву.

Во второй половине ноября он сказал, что не может вернуть долг одной суммой, а по частям, и вскоре занесет часть долга. Чернышеву, имеющему большой стаж работы, ничего не мешало спланировать и провести со мной несколько разговоров и зафиксировать средствами объективного контроля факты угроз и вымогательств.

Тем не менее, до своего обращения в УФСБ он не сделал ни одной записи, и в дальнейшем в рамках ОРМ, осознавая, что передаваемые им деньги являются возвратом долга, не задал мне ни одного вопроса, не произнес ни слова, не попытался выявить противоправный характер действий, не выполнив задач вышеуказанных ОРМ.

Возможно, Чернышев побоялся раскрыть свое участие в ОРМ, однако ничто не мешало ему инициировать разговор со мной и отказаться от выплат, чтобы подвигнуть меня к принятию решения, однако с целью документирования и закрепления моей противоправной деятельности им этого сделано не было. В суде он пояснил, что не мог ходить с диктофоном, так как он не подлый человек.

В результате ОРМ не было задокументировано фактов, свидетельствующих о наличии в моих действиях противоправного деяния, а также данных, изложенных Чернышевым в обращении УФСБ, а именно требование взятки в размере 150 тысяч рублей", - выступил полковник.

Сергей Кашев обратил внимание судьи Валентины Комисаровой на то, что ОРМ было проведено с нарушением закона об оперативной деятельности, так как в материалах дела отсутствует документ, разрешающий его проведение, что делает полученные с их помощью доказательства недопустимыми.

Сергей Кашев добавил, что считает результаты оперативно-розыскной деятельности сфальсифицированными, пояснив, что "в отношении меня созданы искусственные доказательства".

"У Чернышева было два мотива к моему оговору. Первый – видя, что я догадываюсь о его возможной причастности к контролю над нелегальным оборотом алкогольной и табачной продукции и краже табачной продукции на территории Саратовского района, решил убрать меня как помеху. Вторым мотивом является простое нежелание отдавать мне долг", - сказал полковник.

"Я никогда не брал денег у Чернышева в качестве взятки в служебном кабинете, либо возле своего дома. Я не делал ему предложений по попустительству по службе, я никогда не созванивался с Чернышевым и не договаривался о встречах возле дома для якобы получения взятки, все это является фантазией Чернышева", - заявил Кашев.

В завершении своей речи полковник попросил суд полностью оправдать его.

Подпишитесь на телеграм-канал "ИА "Взгляд-инфо". Вне формата": заходите - будет интересно