Заточение совести

В Тунисе активисток Femen, которые голыми вышли на улицы с надписями "Наше тело – наше дело" и таким образом выразившими свое мнение по поводу ношения хиджабов, предлагали забить камнями. В России пока ограничились уголовным наказанием – так любой, кто оскорбит верующего, может сесть в тюрьму. Однако у нового, достаточно провокационного законопроекта о защите религиозных чувств нашлось как много сторонников, так и еще больше противников. Напомним, что в нашей стране поводом для его рассмотрения послужила скандальная акция так называемой феминистской группы Pussy Riot в Храме Христа Спасителя, больше известная как "панк-молебен". К слову, защищать депутаты планируют не только православных, а всех верующих. Но даже внутри Церкви нет единого мнения по поводу такого заступничества государства. 15 апреля парламентариям пришлось немного скорректировать свои планы, и вместо введения новой статьи в Уголовный кодекс они решили расширить старые. "Взгляд-онлайн" узнал мнение саратовских религиозных деятелей, общественников и депутатов, стоило ли вообще государству вмешиваться в конфессиональные вопросы?

Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин: "Я не стал бы обвинять в злонамеренности нашу законодательную власть"

"В данном случае я во многом согласен с отцом Андреем (известный публицист, протодиакон Русской православной Церкви Андрей Кураев предположил, что этот закон может прибавить Церкви врагов. – Авт.), и прежде всего с тем, что "чувства", "оскорбление чувств верующих" – это не юридические понятия. Главная проблема уже прошедшего первое чтение законопроекта – возможность субъективных толкований и волюнтаризма в применении на практике. Надо четко определить рамки всех используемых понятий, иначе закон может заработать "наоборот" – против верующих, не только православных людей, но и приверженцев любых религиозных конфессий.

Тем не менее, закон, который сегодня обсуждается, необходим. Проблемы есть, они очевидны. В минувшем году мы стали свидетелями нескольких спланированных, демонстративно антиобщественных и антицерковных акций. Действительно, может возникнуть впечатление, что "законы принимаются как следствие, как реакция на какой-либо конкретный случай, происшествие". Но ведь мы живем в стремительно меняющемся мире. Нам приходится сталкиваться с такими явлениями, которых раньше просто не было. Вспомните события прошлого года. Скажем, в одном случае разбирался вопрос, можно ли устраивать пляски на амвоне действующего храма, в другом – можно ли справлять нужду на Вечный огонь. И ведь и то, и другое для кого-то не было очевидным… Это свидетельство того, насколько деградирует общественное сознание, и я не стал бы обвинять в злонамеренности нашу законодательную власть: у нее есть понимание этого факта и стремление эту деградацию хоть как-то остановить.

Что касается возможности ужесточения наказаний за "публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих", их главная цель  – профилактика: не наказать ради самого наказания, но предотвратить повторение тех или иных преступлений. Я согласен с тем, что, если мы сталкиваемся с новыми вызовами, все-таки лучше не выдумывать новые законы, а совершенствовать существующее законодательство, если есть такая возможность".

Яаков Кубичек, главный раввин Саратова и области: "Чем суровее закон, тем больше люди его уважают"

"По поводу этого закона у меня только положительные эмоции, отрицательных нет. Главное то, как он будет реализовываться на практике. Закон – это одно, а реальность – совсем другое. Нужно правильно его применять, тогда все будет только хорошо. Никто не будет врываться в храм, вести себя непристойно. Но нужно серьезно проработать вопрос о том, что входит в понятие "чувства верующих", а что нет. Верующие действительно нуждаются сейчас в защите. Не надо ждать, пока что-то случится, и только потом придумывать закон. В целом, если говорить о Саратове, у нас спокойный город, кроме каких-то небольших исключений. Любой закон должен иметь силу: чем больше люди будут думать о наказании, тем меньше преступлений они будут совершать. Чем суровее закон, тем больше люди его уважают. Права человека и чувства верующих – это все же разные понятия. Чувства верующих, на мой взгляд, более серьезная категория".

Ольга Алимова, депутат Государственной думы от КПРФ: "Бога нет, и что дальше?"

"Я бы не голосовала за этот закон. Что значит "оскорбление чувств" верующих?! Есть такой нюанс: предположим, я скажу: Бога нет, и что дальше? Оскорбила чувства? Оскорбила! Ведь кто-то считает, что на самом деле есть. Здесь грань очень тонкая. У нас достаточно законов, которые были приняты давным-давно. Законопроект, который сейчас вносится правительством, боюсь, приведет к еще большей напряженности на национальной почве. Последнее время у нас законы принимаются очень странно: произошел какой-то неприятный инцидент, кто-то что-то сказал или что-то сделал, и тут же готовят новый законопроект. Те законы, которые требуют срочного рассмотрения, лежат годами. Власть пытается поставить людей в рамки, запретить им вообще всё. Она думает, что таким образом ситуация изменится в лучшую сторону. Нет, она будет только нагнетаться. Я бы с этим законом и со всем, что касается национальных вопросов, не торопилась, потому что это чревато серьезными последствиями. В нашей Думе предусмотреть ничего невозможно, ибо это никто не хочет делать. Никто не анализирует, никто не сопоставляет с другими статьями и нормами существующего законодательства. Противоречие на противоречии. Завтра один адвокат будет пользоваться одним законом, другой – другим. Почему, к примеру, нельзя принять закон о защите взглядов материалистов? Истинно верующих не очень много, и они действительно нуждаются в защите. К сожалению, они тоже зависят и от чиновников, и от Церкви. Церковь срослась с государством, причем с его худшей частью. Каждый прав по-своему. Я очень трепетно отношусь к чувствам верующих, сама хожу в Церковь и причащаюсь, но пост не соблюдаю, потому что все время в дороге и давление скачет. Однако я против того, когда детский сад отнимают и отдают под храм. Вера и чиновники – это разные вещи".

Дмитрий Петров, кандидат философских наук, доцент кафедры теологии и религиоведения философского факультета СГУ: "Бывают дурные религиозные чувства"

"Законопроект только усилил сомнения в способностях наших думцев. В интернете можно прочитать высказывания депутатов во время слушаний по законопроекту. Это просто какой-то нечеловеческий ужас, их культура речи, уровень мышления оставляют желать лучшего. Страшно становится, что от этих людей зависит порядок и спокойствие в нашем обществе. Возмущает совершенное непонимание со стороны депутатов реальной ситуации в стране, непонимание того, какой законопроект они готовят, кого он коснется. Мне кажется очень странным само желание христиан принять такой закон, это противоречит духу Нагорной проповеди Христа, в которой, как мы помним, сказано: если вас ударят по левой щеке, подставьте правую. Никакой объективной необходимости создания подобного законопроекта нет, он совершенно не обоснован. Если бы законодатели действительно хотели улучшить эффективность религиозной политики и конфессиональных отношений в нашей стране, то им стоило обратиться к усовершенствованию уже существующего закона "О свободе совести и религиозных объединениях", который на самом деле нуждается в серьезной доработке. Там, кстати, в пункте 6 статьи 3 уже содержится ответственность за оскорбление чувств верующих, прописана ответственность за нанесение ущерба культовым зданиям. Само понятие "чувства верующих" никакими учеными не конкретизируется, нет четкого мнения относительно того, что это такое, каковы критерии верующей личности, есть ли какие-то конкретные границы, очерчивающие это понятие. В связи с этим законопроект содержит массу юридически не определенной терминологии, и в силу расплывчивости формулировок этого закона он, скорее всего, станет карательным инструментом и государства, и доминирующих религиозных институтов. Уже не один правозащитник напоминал о том, что полтора года назад статья за оскорбление личности была выведена из Уголовного кодекса и перемещена в Кодекс об административных правонарушениях. Таким образом, на сегодняшний день складывается парадоксальная ситуация: за оскорбление личности предполагается административная ответственность, а за оскорбление религиозных чувств личности грозит наказание как за уголовное преступление.  Мы понимаем, что этот закон выделяет отдельную группу верующих и наделяет ее какими-то привилегиями. Видно, что такая ситуация может быть на руку религиозным монополистам, которые принятием таких законов добиваются каких-то своих целей. Мы не можем видеть всех закулисных интриг, но видно, что существует попытка государства вести единую религиозную идеологию, и, наверное, где-то там надо искать причину. История показывает нам, что религия может быть как источником всего самого хорошего в человеке, так и источником  дурного. Это, кстати, цитата из православного богослова протоиерея Александра Шмемана. Поэтому не надо стесняться говорить, что бывают дурные религиозные чувства, те, которые лежат в основе фанатизма, мракобесия, шовинизма, расизма. Как быть с такими чувствами? Их предполагаемый закон тоже собирается защищать? Если нет, то как он будет отделять одно от другого?".

Салман Мусаев, президент Ассоциации национально-культурных объединений Саратовской области: "Ислам на себе не ощущает необходимость защиты"

"Последние события, связанные с девочками из Pussy Riot, которые себя не очень красиво повели в храме, еще несколько подобных действий подтолкнули наших законодателей повернуться и обратить внимание на подобные факты. Конечно, от того, что ввели закон, мира и спокойствия не будет, культуру надо повышать. Только это приведет нас к тому, что мы хотим. А законами, их ужесточением или ослаблением, этого не добьешься. Может быть, временно какой-то процент напряженности в обществе и снизится. Не будет ли обратного процесса, не приведет ли этот закон к разжиганию национальной розни на религиозной почве? Я думаю, что нет. В этом законе защищены религии любой нации. Если бы закон касался только ислама и христианства, например, а иудаизм не затрагивал, тогда бы был национальный конфликт. Но кто будет определять, оскорблены ли чувства верующих или нет, – специалисты, или какие-то институты, или экспертный совет при каждой религиозной общине будут это делать? Кто-то кого-то может оговорить, растолковать неправильно. Здесь большой и трудный вопрос, поэтому я и говорю, что нужно повышать культуру. Вспомните советское прошлое: в институтах были завучи по воспитательной части, сегодня нет никакой идеологии. Надо повышать культуру, и тогда не нужны будут такие законы. Но раз Дума и руководство нашей страны пытаются всячески улучшить ситуацию, то хуже не должно быть. Хочется в это верить. У нас в Саратовской области по религиозным вопросам, как мне кажется, нет никаких конфликтов или инцидентов. Я человек, проповедующий Ислам. У нас девочки носят традиционную одежду, ходят в мечеть, нет запретов, преград, чтобы туда попасть. Ислам на себе не ощущает необходимость защиты. Люди в обществе довольно терпимы друг другу, я знаю, очень многие христиане помогают мусульманской умме, также есть мусульмане, которые помогают в строительстве Церквей, храмов. Мы действительно принимаем законы тогда, когда что-то случится. Нет бы впереди паровоза бежать. Хотелось бы быть впереди, чем сзади. У нас многие законы, которых мы не видим или через пальцы их читаем. Законы у нас хорошие, но они не исполняются. Если бы меня спросили, принимать этот закон или нет, и у меня не было бы другого выбора, я бы ответил: да, принимать".

Председатель Духовного управления мусульман Саратовской области Мукаддас Бибарсов пока не нашел времени ответить на наши вопросы.

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно