«Черные дыры» капремонта

Свое первое программное интервью "свеженазначенный" председатель саратовского фонда капремонта давал в восемь вечера, когда в офисе на Челюскинцев, кроме него самого и уборщицы, уже не было ни души. По словам Андрея Семенова, с тех пор как три месяца назад он неожиданно для себя выиграл открытый конкурс на замещение вакантной должности главного капремонтника области, в таком графике чиновник работает каждый день и в выходные. Бывший сотрудник органов госбезопасности взялся спасать саратовский жилфонд от полного развала с энтузиазмом трудоголика, сменившего сферу деятельности, и теперь задает себе только один вопрос: "Не знаю, будет ли когда-нибудь полегче?!" О причинах цейтнота и самых больных вопросах курируемой сферы Андрей Семенов рассказал "Взгляду-инфо".

Наследили с наследием…

– Андрей Владимирович, давайте с легкого начнем: что у вас тут происходит, почему сутками работаете?

– Работы много! И много непроработанных моментов. Весь пакет законов, который нашу деятельность – как регионального оператора – определяет, формировался в 2013 году. Тогда никто не мог предположить, как все будет работать на практике. Сама программа капремонта планировалась на 30 лет вперед, всех нюансов учесть в принципе было невозможно. Поэтому проблемы постоянно возникают, например – объекты культурного наследия…

– Как раз о них хочу спросить. Как вы относитесь к тому, что средства фонда капремонта (около 80 миллионов рублей) были потрачены на ремонт фасадов на Московской?

– А ничего ведь не потрачено пока, подрядчикам не выплачено ни копейки, ни по одному из тринадцати домов работы фондом не были приняты. Есть позиция УФАС, что за счет средств "котла" (котловой счет – куда поступают средства от граждан помимо спецсчетов . – Ред.) работы по реставрации нельзя оплачивать.

– Позиция УФАС понятна. А по закону как?

– Вопрос о проведении капитального ремонта на объектах культурного наследия до конца не урегулирован. К конкурсу были привлечены специализированные лицензированные организации, которые имеют право проводить и реставрационные работы, и капремонт.

– Вы в прокуратуру обращались? С заявлением о привлечении к ответственности тех, кто разрешил тратить средства "котла" на реставрацию?

– В арбитраже сейчас рассматриваются иски, на общую сумму порядка 85 миллионов рублей, от подрядчиков к фонду. И до окончания судебных разбирательств мы обращаться никуда не будем – нет оснований для этого.

– А подрядчикам деньги заплатят или они так и останутся с носом?

– Естественно, мы будем выполнять решение суда. То, что будет признано судом выполнением работ по капремонту, фондом будет оплачено.

– А то, что будет признано реставрацией, кто оплачивать будет?

– Субсидиарно за нас отвечает учредитель – значит, расходы могут лечь на бюджет.

Объекты культурного наследия – очень дорогостоящая вещь, без господдержки, одними только средствами граждан, обойтись будет сложно. Жителям тех самых тринадцати домов по Московской за весь период действия программы начислено взносов за капремонт три с лишним миллиона, реально собрано 25% – 820 тысяч, в то время как ремонт одного только дома № 25 оценили в районе 5 млн. рублей. Не всего дома, а лишь фасада и крыши.

Страх преувеличен?

– С подрядчиками фонд не расплатился, и теперь, насколько известно, они не хотят участвовать в конкурсах, опасаясь повторения ситуации, хотя раньше готовы были даже оплачивать представительские расходы…

– Насчет представительских расходов – это, конечно, сильно сказано, я с этим не сталкивался…

– Ну вы же недавно работаете в должности…

– Если у кого-то такая мысль родится в голове и мне предложат такие услуги, они будут отвергнуты без грубости, но категорично. Нет, ну это глупость, на самом деле…

– В любом случае фонд ведь не сможет обойтись без подрядчиков…

– Фонд без подрядчиков обойтись не сможет ни в коем случае. Но у нас конкурсные процедуры, все подрядчики проходят предварительный отбор в министерстве строительства и ЖКХ, где ведется реестр квалифицированных подрядчиков. Для работ по капремонту, стройконтролю и проектированию требуется членство в СРО, соответствие еще ряду критериев, вполне посильных для многих подрядчиков, однако реально работающих с фондом организаций в Саратове – порядка десяти, хотя в реестре их значительно больше.

Были фирмы-однодневки, подрядчики, которые были включены в реестр недобросовестных, или не выполнившие работы, или некачественно выполнившие.

Сколько лицензированных организаций, готовых работать на объектах культурного наследия, сказать не готов – пока идут суды, мы на таких домах капитальный ремонт не проводим. В настоящее время с Владимиром Валерьевичем Мухиным (председатель управления по охране памятников культурного наследия при правительстве области. – Ред.) стараемся выработать решение, чтобы не возникало таких ситуаций, как с Московской. Надо проработать механизм выработки техзаданий, которые выдает управление. В нем не должно быть понятия "реставрация", иначе мы не сможем конкурсную документацию подготовить и выставить на аукцион такие дома. Либо придется искать в бюджете средства для финансирования реставрационных работ, поскольку за счет средств "котла" этого делать нельзя.

– Сейчас не о культурном наследии, а о страхе подрядчиков работать с фондом. Дефицита подрядчиков не боитесь?

– Я думаю, страх преувеличен. Десять организаций работают стабильно с той или иной степенью успешности и готовы работать дальше.

– А есть среди них те, кто обжегся на Московской?

– Нет. Все-таки там участвовали организации по реставрации, это специфический вид деятельности, я предполагаю, что у них там должны быть очень высококвалифицированные специалисты, хотя тот результат, что мы увидели, качество оставляет желать лучшего. Сейчас идут судебно-технические экспертизы по этим домам, три-четыре из них уже сделаны, и, судя по предварительным результатам, там есть и завышение объемов, и невыполненные работы. Когда все экспертизы будут готовы, будет принято решение суда, можно будет оценить качество работы, понять, почему им не заплатили и не много ли они требуют за то, что, быть может, не очень хорошо сделали. Может, и наоборот – окажется, что они все сделали великолепно. Но – вряд ли. Сам проходил несколько раз, смотрел – проблемы видны невооруженным глазом. Техническая экспертиза это оценит лучше.

Дефицит подрядчиков есть, учитывая масштабы программы и объемы, которые нужно отремонтировать, это будет очень трудноосуществимая задача. Но этот дефицит связан не со страхом, а просто с объективно малым числом подрядных организаций. План 2015 года был на 80% выполнен, 2016-го – на 76%, 2017-го – на 15%.

– Это из-за дефицита подрядчиков?

– Это по разным причинам. У нас сейчас выполнен ремонт в 1031 доме за все три года, а 913 домов из плана прошлых лет "висят", ремонт в них еще не завершен. Причин масса: где-то это объекты культурного наследия, где-то поднимается вопрос о признании домов аварийными, и по ним судебные процессы идут, где-то работы приостановлены. И эти 913 домов переходят плюсом к 2018 году.

– А почему в 2017 году такой маленький процент отремонтированных домов?

– Год был сложный. В апреле поменялась сметная база, был пересчет уже готовых проектов, потом, как это ни банально звучит, реальные погодные условия помешали с крышами разобраться, плюс 427-е постановление правительства о проведении госэкспертизы сметной стоимости проектов, в соответствии с которым только одно учреждение могло этим заниматься, и мы очень задержались по этой экспертизе. Все это в совокупности, в том числе и недостаток подрядчиков, привело к маленькому проценту. Плюс к 17-му году добавились еще "хвосты" с 15-го и 16-го, все это ведь накапливалось.

А по 18-му году к 1341 дому добавится еще 900 с лишним – итого 2254 дома должны будем сделать в текущем году.

– А подрядчиков всего десять. И какой выход?

– (Вздыхает.) Задача фонда – организовать проведение капремонта, каким образом – это уже проблема фонда.

– Может, вам иногородних приглашать?

– Заявляются и иногородние. Но мало кто из подрядчиков, которые работают в Саратове и Энгельсе, готовы поехать в Питерку, Петровку и другие отдаленные места. Общались с главами [районов] о том, чтобы привлекать к этим работам местные подрядные организации. Они могут пройти в министерстве предотбор, войти в реестр квалифицированных подрядчиков и участвовать в конкурсных процедурах.

Хищение или нет – решит суд

– А что деньги будут вдалеке от центра разворованы, не опасаетесь?

– Все процедуры серьезно регламентированы, факт оплаты – только после приемки работ. У нас нет авансирования, на чем некоторые мои предшественники обожглись.

– Почему тогда мы слышим об уголовных делах по отремонтированным объектам?

– До решения суда могу только предполагать, что строительный контроль, по всей видимости, не был проведен должным образом.

– А как фонд мог это допустить?

– Фонд не является членом СРО и строительный контроль не осуществляет. Для этого путем конкурсной процедуры определяется организация, которая необходимым требованиям отвечает.

– А фонд просто доверяет этой организации?..

– И комиссионной проверке, да.

– Получается, система контроля несовершенна, раз факты хищения народных денег имеют место.

– Факты хищения еще надо доказать. Есть уголовные дела, есть вопросы к качеству и объемам работ. Если в этом был задействован стройконтроль, и он допустил такие вещи, – значит, он в уголовном порядке за это ответит. Если другое будет установлено – значит, ответит кто-то другой. Я бы не прогнозировал сейчас, чем все это кончится.

– Но вы не считаете систему контроля несовершенной?

– Абсолютного контроля не существует. Думаю, достаточно того, что нашим законодательством определено. Плюс тенденция намечается: если в 15-16-е годы объекты очень быстро проходили все стадии проверки и потом происходили задержки по выплате в фонде, то сейчас наоборот – очень сложно идет процесс приемки. Если раньше люди не понимали, что это их касается, то сейчас и собственники, и муниципалитет, и УК очень активно участвуют в процессе приемки. Поэтому что-либо пропустить, не заметить и принять объект с невыполненными работами – не скажу, что невозможно, но очень и очень трудно.

– Может, призвать жителей, чтоб активнее подавали сигналы?

– Ой, не надо! (Смеется.) Вот уж с чем-чем, а с сигналами у нас нет проблем! Я поначалу думал: может, это месяц такой, оказалось – нет, это у нас жизнь такая! У нас "горячая линия" реально горячая – четыре сотрудницы принимают порядка 10 тысяч обращений в месяц! В районе полутора тысяч письменных и под две тысячи – от подрядчиков, депутатов и прочих лиц. И личный прием еще. Администрирование такого количества договоров и обращений – объем колоссальный, а штат – 77 человек. Это реально самая большая головная боль.

Люди приходят с очень серьезными проблемами, и порой решения лобового на них нет. Люди хотят получить капремонт – конечно, их не должны волновать наши сложности, они хотят, чтобы у них с потолка не капало, трубы не текли и все работало. То, что это все копилось десятилетиями, никому не интересно знать. Хотя есть такое понятие, как текущий ремонт, и им должны заниматься УК. Иногда смотришь – и возникает только один вопрос: кто до такого состояния дом довел? Люди тут живут, УК присутствует, она чем-то должна заниматься? Есть дома одного года постройки и одинакового проекта. Этот – в нормальном состоянии, а тот – в непотребном. Многое зависит от обслуживания.

– Сколько средств жителей Саратова потрачено за весь срок реализации программы?

– Всего за выполненные работы нами оплачено 863 млн. 200 тыс. рублей за все три года. 2015 год – 71 млн., 2016-й – 412,4,  2017-й – 340,1 млн. и начало этого года – 39 млн. 700 тыс. рублей.

Взносы с намеком на справедливость

– В облдуме недавно обсуждали возможность увеличения взносов на капремонт. Как относитесь к этой идее?

– В 2013 году, когда определялся размер взноса, во главу ставили социальную направленность, отталкивались от доходов населения по районам области, поэтому у нас взносы резко дифференцированы. В каждом районе свой тариф. В Краснопартизанском районе – 2 рубля 41 копейка за квадратный метр, в Саратове – 6,33 руб. – разброс большой, таким образом, средний тариф по области составляет 4,74 руб., притом что по России средний уже приблизился к 7 рублям.

– В Саратове тоже люди с разным уровнем доходов живут…

– Вот именно, и дома разные. Есть дом с лифтом, есть без лифта. Может, было бы логично принцип дифференциации вводить по предполагаемым затратам на капремонт. Вопрос обсуждается в думе, он непопулярный, легко принят не будет. Нелегко было это принять, но еще сложнее, полагаю, будет это изменить. Дифференциация по районам несет в себе элемент справедливости, но с другой стороны – капремонт в Озинках не может стоить дешевле, чем в Саратове. Те же материалы плюс логистика. Поэтому, на мой взгляд, конечно, было бы логичней, чтобы взнос был по всей области одинаковый.

– А люди в Озинках его потянут? Учитывая еще растущую коммуналку…

– В том-то и вопрос, тем более мы видим по отдаленным районам, что там собираемость невысокая. Больше собирают в крупных городах. В целом по Саратовской области за весь период собрано больше 60%. В 2015 году собираемость была 47,8%, в 2016-м – 62,6%, в 2017-м – 85,5%, а за неполные два месяца 2018 года – уже превысила 123%.

– Ничего себе! Как это удалось?

– Люди гасят интенсивно долги.

– Это связано с претензионной работой фонда?

– Да, в том числе.

– Я знаю, что многие люди до сих пор не платят за капремонт, принципиально не принимая эту меру и считая взносы завышенными...

– Обязанность оплачивать капремонт закреплена законом, и от этого мы никуда не уйдем.

– А с платежками почему такая чехарда? Часто платежные документы приходили собственникам с большим опозданием. Лично мне платежка пришла сразу за полтора (!) года с огромным накопившимся долгом, который неизвестно, как теперь погашать...

– Печатью и рассылкой платежек занимается не фонд, а организация, которая победила, опять же, по результатам конкурса. В последние годы – это "Сервис-М". Конечно, фонд отвечает за всё, и если есть вопросы к работе этой организации, мы должны реагировать. Но как показывает практика, это связано, прежде всего, с обновлением нашей базы данных и корректировкой начислений. Процесс непростой и болезненный, но фонд должен этим заниматься, зачастую в ручном режиме с каждым собственником.

– На что могут рассчитывать люди? Ведь одно дело – платить каждый месяц, а другое – сразу крупную сумму.

– Для таких случаев у нас предусмотрена процедура рассрочки. Очень много обращений по поводу отсрочки, тут мы всегда идем навстречу людям и заключаем договоры. Не обязательно платить всю сумму сразу.

– Претензионная работа имеет успех?

– На платежках с обратной стороны мы людей предупреждали о судебной ответственности. Многие нервно реагировали, многие с претензией, но мера дала нужный эффект. На октябрь прошлого года у нас было 189 тысяч лицевых счетов, по которым с момента начала реализации программы вообще не было платежей. Нулевая оплата была. Общая сумма задолженности превышала 1 млрд 400 млн рублей. На конец 2017 года больше 115 тысяч судебных приказов к таким должникам было оформлено. Если раньше люди думали, что чаша сия их минует и что никогда и никто с них за это не спросит, то сейчас мы видим динамику серьезную – собираемость превышает сто процентов именно за счет того, что долги старые возвращаются. Был вал звонков перед Новым годом, когда люди получали приказы, многие узнавали, что у них есть квартиры, о которых они почему-то "забывали". В результате задолженность снизилась за последние три месяца больше чем на 200 млн рублей.

– А чем грозит невыполнение судебного приказа – изъятием имущества?

– Чтобы следующий шаг совершить, нужно открывать исполнительное производство в суде общей юрисдикции. Это следующий этап, для которого нужны серьезные затраты, в том числе на судебные издержки, все это фонд осуществляет за счет субсидии. Многие ошибочно думают, что вот мы собираем деньги и потом этими деньгами распоряжаемся, как нам вздумается. Но взносы от населения могут тратиться исключительно на капремонт, ни на что больше. Все, что касается нашего содержания – зарплата, аренда помещения, оплата связи, – все идет из бюджета области. А претензионная работа будет продолжена, это наша обязанность, ведь сумма долга остается колоссальная – больше миллиарда.

Ветхие дома – без ремонта

– Леонид Писной на думе заявил, что в бюджете фонда есть дыра, которая увеличивается с каждым годом, и источник пополнения этих средств не найден. Насколько велики масштабы этой "дыры" и почему она возникла?

– Дифференцированный взнос – отсюда и разрыв. В области взносы маленькие, и 30 лет нам может и не хватить, чтобы набрать сумму, необходимую на капремонт всех домов, включенных в областную программу.

Вторая причина – нашим региональным законодательством, кроме шести основных видов работ по капремонту, которые в соответствии с Жилищным кодексом необходимо проводить, предусмотрены еще 13 видов дополнительных работ. Каждый такой вид требует дополнительных затрат, на каждый надо или увеличивать размер взноса, или искать способы бюджетной поддержки. Другого не может быть. Сейчас в облдуме этот вопрос обсуждается, я прогнозировать не буду, но предполагаю, что некоторые виды работ будут сокращены – для того чтобы повысить финансовую устойчивость регионального оператора. Сбор всех долгов и недоимок и немного корректировок нашего регионального законодательства – в совокупности все это должно позволить так называемую финансовую "дыру" минимизировать.

– А если уменьшить количество видов работ, не получится, что дом недоремонтирован?

– Понимаете, есть первоочередные вещи, а есть те, которые могут подождать. Если у дома падает крыша, надо ремонтировать крышу, чтобы дом сохранить, остальное – до лучших времен…

– Расходование народных средств, которые собираются с большим трудом, на капитальный ремонт домов, износ которых составляет более 70%, многие эксперты считают нерациональным. В облдуме находится два законопроекта об исключении из программы капремонта домов, износ которых составляет более 70%, или домов, стоимость ремонта которых превышает 50% стоимости квадратного метра в новом доме. Как вы к этому вопросу относитесь? Нужно или не нужно ремонтировать ветхие дома?

– Нужно исключать. Там не всё так просто финансово и юридически, но законопроект логичный, и я надеюсь, что он будет принят в рабочем виде.

Самая серьезная проблема нашего жилищного фонда в Саратове и области – большая степень изношенности, по этому показателю мы, к сожалению, в числе "лидеров" в масштабах России. Цифры колоссальные…

– По предварительным оценкам, больше одного миллиона квадратных метров…

– У меня, знаете, уже профессиональная, наверное, деформация: если раньше я не обращал внимания на старый жилфонд, то сейчас езжу по городу, вижу какой-нибудь дом покосившийся, смотрю и думаю – он в программе или не в программе? Кто возьмется его ремонтировать, какой подрядчик?!

В Москве есть реновация, у нас эти вещи тоже обсуждались, они реально необходимы, каким-то образом решать ситуацию придется. У нас и с коммуникациями, которые под городом проходят, серьезные проблемы. По-хорошему все это надо комплексно делать. Мы можем отремонтировать дом, но коммуникации к нему тоже будут требовать ремонта. Или коммуникации поменяем, зато дом в полуразваленном состоянии.

– А сколько домов с износом более 70% было отремонтировано на средства фонда за три года?

– Таких цифр нет. Фонд руководствуется краткосрочным планом, а в нем нет указаний на то, что дом изношен на 70%. Там просто есть адрес и предполагаемый строительный объем. Бывало, что проектировщик выходит на дом, и, по его оценке, изношенность составляет больше 70%. Но чтобы подтвердить это, нужна не проектная работа, а комплексная оценка технического состояния. С такими домами смотрим, что делать – либо решаем вопрос о приостановке, либо другие пути ищем в каждом отдельном случае.

– А почему не заложили в закон изначально, что не надо ремонтировать дома, которые завтра развалятся?

– Чтобы оценить степень износа, надо провести техническое обследование несущих конструкций, инженерных коммуникаций, которое стоит серьезных денег. И при включении этой нормы в программу возник бы вопрос: а за чей счет это делать?

– Но теперь-то он все равно возникнет, если закон будет принят?

– Да.

Реставрация, санация, реновация…

– На ваш взгляд, стоит ли говорить о санации жилищного фонда, признанного непригодным для проживания и подлежащего сносу? В Саратове достаточно взглянуть на центральные улицы города, чтобы оценить масштабы "бедствия". Справится ли область с санацией такого большого объема ветхого жилья, если он превышает весь тот объем, который удалось героическими усилиями переселить в течение последних десяти лет?

– Я за область не возьмусь отвечать, но мне кажется, должна быть какая-то отдельная программа переселения. Вопрос денег трудно решаемый, я знаю, что максимальные усилия прикладывает наш депутатский корпус и правительство. О чем болит у меня голова – это капремонт. Если я буду погружаться еще в санации, реновации и прочие вариации, я сойду с ума. (Смеется.)

– Возможна санация или невозможна?

– Возможно полететь на Марс? Возможно. Возможно на это деньги найти? Да, всё возможно. Весь вопрос, когда и как.

– Что вас стимулирует в работе?

– Я патриот нашего города, я тут родился, и хочется на новом поприще, раз уж такая возможность представилась, принести пользу региону, как банально это, быть может, ни звучит. Хотя мысль, а не погорячился ли я, выставляя свою кандидатуру на конкурс, иногда тоже посещает. Я, конечно, предполагал, что тут есть проблемы, но теперь понимаю, что это нечто... Вернулась бессонница и прочие сопутствующие явления. Как говорил почтальон Печкин, я на пенсию выхожу – жить начинаю, а мне спокойная пенсионная жизнь, судя по всему, пока не грозит. Не хватало мне, видно, на моей последней должности адреналина…

– С каких пор в органах госбезопасности проблемы с адреналином?

– В последние два года у меня была достаточно спокойная работа, она меня вполне устраивала. В этой тоже есть приятные моменты: люди хоть редко, но говорят спасибо – понимают, что сами они эти деньги никогда бы не собрали.

По большому счету взносы в фонд капремонта – это определенная касса взаимопомощи, по закону деньги, собранные одним домом, могут уйти на ремонт другого дома, но в рамках муниципалитета. Малоквартирный дом старого года выпуска никогда на себя денег самостоятельно не наберет. Например, в Казани серьезная поддержка за счет бюджета – понятно, более самодостаточный регион. Но если на данном этапе у нашего бюджета не хватает средств, думаю, рано или поздно они все равно появятся, решение будет принято – не на областном, так на федеральном уровне. Я уверен и надеюсь на то, что людей не бросят без ремонта.

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно