Забытый Саратов. "Строится мост": от рассказа к большому экрану

Сегодня мы продолжаем погружение в рассказ Наума Мельникова и фильм Олега Ефремова "Строится мост", в уникальную обстановку Саратова 1965 года.

Как было отмечено ранее, в рассказе "Строится мост" Саратов и Волга не упоминаются ни разу. В плане географии рассказ абсолютно абстрактен, причем сделано это нарочито и скорее всего в художественных целях: автор располагает читателя в заурядную (каких много "по Союзу") стройку очередного моста. В производственной напряженной атмосфере графиков и планов нет места краеведческой рефлексии.

Повествование, в отличие от фильма, внезапно начинается семейной сценой строителей Медведевых: "Познакомились и поженились шесть лет назад в мостоотряде. За это время построили два моста: один в Сибири, другой в Крыму. И в Сибири и в Крыму думали осесть". Иными словами, нам должно быть все равно, где именно будут возводить тот самый мост. Стройка без гнева и пристрастия. Промышленный колорит не допускает сентиментов.

С другой стороны, повествование нет-нет да и наводит фокус читателя на удивительно знакомые пассажи. Вот, пожалуй, один из самых ярких и узнаваемых: "На левом берегу – основной промышленный район города. Для него и строится мост. Раньше до левого берега было метров четыреста, а теперь почти три тысячи метров. Большие грузы возят на пароме. Еще есть железнодорожный мост, но он далеко от города. Всю свою долгую жизнь город мечтал построить мост. В промышленном институте из поколения в поколение студенты в своих дипломных работах защищали проекты этого моста. Верно, если бы до войны построили. теперь бы пришлось перестраивать. На левом берегу Большая химия. Ей без моста зарез. Потому и строят в ударном порядке сутки напролет".

Или, снова погружаясь в семейный быт уже знакомой нам четы: "Дома Медведевы ходили одинаково одетые – в синих сатиновых шароварах и майках-безрукавках. Иногда майки перепутывались, и тогда на Васькиной груди она здорово оттопыривалась. На откидном столике стоял радиоприемник "волга". Антенну приопособили к бездействующей пароходной мачте. Частенько на ночь глядя Медведевы запускали свою "волгу" на полный звук, аж перекрытия старенького "Бесстрашного" дрожали. Я удивлялся, как это они сами терпят такую музыку".

И еще строительно-монтажного колорита: "Мостоотряд подчинялся непосредственно министерству в Москве и был прикреплен к райкому правого берега" (…) "С кормы виден весь фронт работ, залитый огнем, то есть там, где будет мост. Оба крыла его уходят в глубь берегов и сливаются с огнями городских улиц. И уже не понять, где кончается мост и начинается город. Опоры кажутся в непрерывном движении. Не умолкает гул. Этот гул подхватывает левобережный завод по изготовлению пролетов":

Всякий передвигающийся по волнам вдоль Саратова похожую умиротворенную картину может наблюдать и поныне, особенно вечером. Наверное, нечто подобное и предстало перед автором рассказа Наумом Мельниковым.

А вот здесь уже сложно утаить, в каком городе все это происходило: "Из ресторана "Поплавок" раздавалась музыка. Я вышел покурить, пройтись до причала. В воздухе все еще пахло гарью. Я невольно смотрел туда, где стоял прежде "Бесстрашный". Там поблескивала вода от фонарей набережной. На набережной прогуливались парочки. Разговору только и было что о пожаре". Тот самый ресторан "Поплавок" образца 1964 года представлен на фото ниже:

Разбрасывая по тексту подсказки, автор тем не менее продолжает вуалировать географию драматургии и витиевато направляет читателя во всесоюзное фатовство с небьющимися координатами, например, в некий "город Ельск": "Надя повторила то, что давно было известно Перову, да и всему мостоотряду. Речь шла о выпускниках строительного училища. Месяц назад они прибыли в мостоотряд из Ельска, что в трех часах езды катером. Зарплату переводили им в Ельск, потому что они еще числились за училищем". Более того, герои рассказа садятся на катер и отправляются в этот город: "Катер в Ельск отчалил в десять часов. Полным ходом мы проплыли шестую опору (…) До самого Ельска Перов так и не вернулся к нам – присоседивался то к одним, то к другим пассажирам (…) О коло двух часов дня Перов, Надя и я сошли на берег в Ельске".

Дело в том, что такой город действительно существует, но… в Гомельской области Республики Беларусь. И до него из Саратова явно не "три часа на катере". Однако автор волен снабжать свое творение любыми художественными приемами. Спалить контору упоминанием Камышина либо Балаково Наум Дмитриевич, видимо, не смог или не захотел. Из Ельска ребята возвращаются тем же катером, но вместо "в Саратов" автор сухо определяет, что они едут "домой".

Фильм примечателен двумя обстоятельствами: тем, что в нем снимались актеры одного театра ("Современник"), и тем, что съемки происходили во время реального строительства моста. Благодаря этому фильм стал на многие годы учебным пособием для студентов ВГИКа. Жанр картины, по оценкам критиков и современников, варьирует от "социальной" до "производственной" драмы с элементами комедии.

Путешествие по старому Саратову начинается буквально с первых эпизодов: сцена с грузовиком на пересечении ул.Валовой и Лермонтова:

В следующую секунду герои материализуются в совершенно другой, пусть и не столь отдаленной части города – вниз по ул.Комсомольской к Набережной Космонавтов:

И дальше, от начала ул.Комсомольской, впервые показана панорама реальной стройки моста:

В фильме фигурируют самые неожиданные локации. Вот, например, мебельный магазин на пересечении Бабушкиного Взвоза и ул.Чернышевского, а также панорама Волги с того же перекрестка:

Управление Приволжской РЖД и вид из окна здания в сторону старого рынка "Пешка":

Московская улица от Набережной Космонавтов (бывш. Ленинский взвоз). В кадре запечатлено здание, некогда входившее в уничтоженный ансамбль Крестовоздвиженского женского монастыря, на месте которого с советских времен расположена гостиница с наименованием саратовского государства-побратима:

Наконец, "Макгаффин" фильма – красавец мост, "птичка". Главный герой картины и объект, вокруг которого разворачиваются мирские страсти, кручина, пожар, товарищеский суд и собственно весь нарратив:

Отрывок из рассказа, гуща промышленной суеты, мастерски экранизированная Олегом Ефремовым: "От причалов с нашего берега и с левого поплыли катера с третьей сменой. Шум на реке не умолкает ни днем, ни ночью. Стоит остановить взгляд на одной из опор – и ты слышишь то, что творится именно на той опоре, будто не ушами, а глазами слышишь. Смотришь на шестую и ясно слышишь голос. На восьмой будто бьют молотом по на ковальне. Это забивают в дно сваи. Опоры словно в движении. Это покачиваются понтоны с кранами, колышутся огни. На реке они расплываются и кажутся ярче, чем на понтонах. А вот поплыли катера с нашего берега, но с городского причала". Элементы будущего моста медленно, но верно выстраиваются в стройный ряд будущего рукопожатия между Саратовом и Энгельсом:

Еще один герой фильма, забыть которого мы не имеем права, – "Саратовский ледокол", который с 1958 года, вернувшись из Сталинграда, реально принимал участие в строительстве моста.

На ранних этапах стройки ледокол осуществлял буксировку судов и плавучих кранов, производил аварийно-спасательные работы, весной 1959 и 1960 годов защищал от ледохода только что установленные сваи-оболочки опор моста. По окончании строительства ледокол, прослуживший более 70 лет, остался без работы, и уже через два года, в 1967 году, за ненадобностью был списан и пришвартован к грузовому причалу "Мостоотряда № 8", расположенному чуть выше автодорожного моста на энгельсской стороне. Ледокол неожиданно затонул из-за шторма буквально за одну ночь летом 1967 или 1968 года. Причиной этого стали разбитые иллюминаторы и отсутствие части палубы — через эти отверстия в корпус и поступала вода.

В начале 2013 года на базе Саратовского музея речного флота собралась инициативная группа, целью которой стали подъем и реставрация ледокола с дальнейшей передачей его музею речного флота. В 2014 году было организовано несколько водолазных обследований судна, благодаря которым удалось составить картину его нынешнего состояния.

В настоящее время ледокол находится на удалении 55 — 60 м от энгельсского берега очертания затонувшего у берега корпуса "Саратовского ледокола", просматривающиеся в воде с того самого моста:

Живая история погибшего ледокола.

Вернемся к фильму. Сценарий картины завершает повествование следующей трогательной сценой, в которой мы видим результат сплоченного труда большого количества людей и ту самую "птичку" (так романтично его назвал режиссер):

Конец фильма.

В предисловии к сборнику Мельникова "Таким путем" (М.: Возвращение, 2010) литератор Алексей Зверев из 1994 года так характеризует творчество Наума Дмитриевича: "Ворованный воздух", если воспользоваться метафорой Мандельштама, не иссякал даже тогда, и сохранялась – теми, кто готов был от многого отказаться, – чтобы ее сохранить, – внутренняя свобода вопреки навязываемой официозности. Вот об этом сопротивлении канонизированной лжи постоянно думаешь, читая прозу Наума Мельникова" (…) "Как все новомирские авторы эпохи Твардовского, он превыше всего ценил правду: непритязательную, зато неприглаженную, сколько бы ни говорилось, что она слишком тесно привязана к обыденности, которую при желании можно назвать плоской, невзрачной" (…)

"Науму Мельникову [как писателю с фронтовым прошлым – П.Д.] были сродни те солдаты, которые выцарапывали свои имена на стенах разрушенных деревушек, развороченных снарядами домов. Они делали это не из тщеславия, просто из желания сказать: "Не поминайте лихом – мы не жалели себя". Он вспомнил этих солдат, заканчивая "Строится мост" – быть может, лучшее, что им написано. О себе он мог бы сказать теми же словами" (стр.6-8).

Действительно, рассказ заканчивается на довольно философской ноте:

"На седьмой или восьмой опоре кто-то из строителей навечно вцементировал красным кирпичом крошечными буквами "Коля". В войну на разбитых церквушках, в домах с выбитыми стеклами наспех писались мелом или карандашом, старательно выцарапывались ножичком вот такие безвестные имена. Делалось это не из тщеславия, а из желания сказать людям: "Не поминайте лихом – мы не жалели себя". "Не поминайте лихом – мы не жалели себя" – говорили от имени всего отряда крошечные буквы из красного кирпича на седьмой или восьмой опоре".

Такой путь проделал рассказ "Строится мост" к киноэкрану. Для нас же, саратовцев, это удивительный мост между небольшим литературным произведением и настоящей машиной времени, позволяющей за просмотром "промышленной драмы" разглядеть не только улицы непоименованного города образца 1965 года, но и непреходящие социальные проблемы: в частности, неизбывную горькую привычку сжигания мостов.

А мосты надо не сжигать, а строить.

Скан журнала-первоисточника с рассказом "Строится мост" доступен для всех желающих ЗДЕСЬ.

Фильм "Строится мост" также доступен на хостинге "RuTube".

#забытыйсаратов

Тексты в разделе "Блоги" являются частным мнением авторов, а не редакционной позицией ИА "Взгляд-инфо".