Незабытый Саратов. Мемориал "Журавли"

Известные саратовские краеведы В. Семенов и В. Давыдов, описывая военно-мемориальный комплекс, о котором сегодня пойдет речь, кратко сообщают следующее: "Накануне 30-летия победы в Великой Отечественной войне по решению областного партийного и советского руководства на Соколовой горе было намечено устройство парка Победы. 19 апреля 1975, в день коммунистического субботника, 1-й секретарь обкома КПСС А.И. Шибаев заложил первый камень в строящийся мемориал. Тогда же была произведена разбивка Парка Победы" (Саратов историко-архитектурный. – Саратов: Издательский дом "Волга", 2022. С.468).

Но теперь по порядку.

Действительно, в 1975 году, в канун 30-летия Победы, ветераны войны и труда выступили с инициативой заложить на Соколовой горе мемориальный парк. Был объявлен конкурс на лучший проект, итоги которого подвели в 1976: победителем стал Ю.И. Менякин (1924-2002) – заслуженный архитектор РСФСР, лауреат Государственной премии, член-корреспондент Академии архитектуры и строительства, а главное – участник той самой большой войны.

Эскиз Ю. Менякина:

Постановление бюро Саратовского горкома КПСС и Исполкома городского Совета народных депутатов №118 от 02.04.1980 "О сооружении декоративно-скульптурной композиции в парке "Победы" гласило, что монумент будет посвящен "саратовцам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.", автором композиции "утвердить архитектора Менякина Ю.И.":

В соответствии с Постановлением бюро Саратовского областного комитета КПСС и и Исполкома областного Совета народных депутатов №226 от 14.05.1980, вышеуказанное предложение Горкома было принято:

Далее началась практическая реализация творческого замысла. 19 апреля на строительстве парка трудились сотни саратовцев: рабочие и служащие, школьники и студенты, курсанты военных училищ.

"Журавли" служил как бы иллюстрацией к известному стихотворению дагестанского поэта Расула Гамзатова о погибших воинах, написанному в 1965 (в год 20-летию Великой Победы) на аварском языке. Произведение было опубликовано в журнале "Новый мир" (№4 за 1968) в цикле "Пять стихотворений" (с выдержкой из журнала можно ознакомиться здесь).

Приводим первоисточник, который благодаря правкам Марка Бернеса немного отличается от слов известной песни:

ЖУРАВЛИ

Мне кажется порою, что джигиты,
С кровавых не пришедшие полей,
В могилах братских не были зарыты,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

Сейчас я вижу – над землей чужою,
В тумане предвечернем журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.

Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?

Летит, летит по небу клин усталый —
Мои друзья былые и родня.
И в их строю есть промежуток малый —
Быть может, это место для меня!

Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
По-птичьи из-под неба окликая
Всех вас, кого оставил на земле.

Известный факт, что эти стихи зародились у Гамзатова не в прямой связи с Великой Отечественной. Имеется очень интересная предыстория. Из его воспоминаний "Зов белых журавлей" (1990): "Эта песня родилась у меня в 1965 году в городе Хиросиме. О трагедии этого города написано много, и я возложил венок своих горестных стихов у памятника жертвам большой беды века – написал поэму "Колокол Хиросимы", который ежедневно звонит о погибших, написал о рояле Хиросимы, чьи сгоревшие клавиши играли во мне музыку страшной трагедии, написал о хиросимских часах, которые навечно остановились августовским утром, в 8 часов 15 минут, сорок пятого года. Но песня "Журавли" стоит особняком. Неожиданно для меня она стала больше, чем стихи, она стала жизненным явлением, если не событием, а в наши дни обретает новое звучание, значение и назначение (…) Увидев в Хиросиме проект памятника простой японской девочке с журавлем в руках, узнав ее историю, я испытал глубокое волнение, которое вылилось потом в стихи. Девочка лежала в госпитале и должна была вырезать из бумаги тысячу журавлей в надежде на выздоровление, но не успела – скончалась. Стихи о ней были написаны до "Журавлей". Последние родились позже, но тоже в Хиросиме.

А потом, уже у памятника японской девочке с белым журавлем, я видел впечатляющее зрелище – тысячи и тысячи женщин в белой одежде. Дело в том, что в трауре японки носят белое одеяние, а не черное, как у нас. Случилось так, что когда я стоял в толпе в центре человеческого горя, в небе появились вдруг настоящие журавли. Говорили, что они прилетели из Сибири. Их стая была небольшая, и в этой стае я заметил маленький промежуток. Журавли с нашей родины в японском небе, откуда в августе 1945 года американцы сбросили атомную бомбу! И надо же было такому случиться: как раз в это же время мне вручили телеграмму из нашего посольства в Японии, в которой сообщалось о кончине моей матери.

Когда США сбросили на Хиросиму первую в истории человечества атомную бомбу, той самой японской девочке Садако Сасаки было всего 2 года. Эпицентр взрыва находился в двух километрах от ее дома, ударной волной ее выбросило из окна, но девочка не получила никаких видимых повреждений. Признаки лучевой болезни проявились у нее только спустя 9 лет. Однажды во время школьной эстафеты Садако почувствовала себя плохо, затем приступы головокружений и сильной усталости стали повторяться все чаще. В ходе медицинского обследования выяснилось, что у Садако лейкемия (рак крови).

В феврале 1955 девочку госпитализировали. Прогнозы врачей были неутешительными — ей оставалось жить не больше года. В больнице ее часто навещали друзья, и однажды один из них напомнил ей древнюю японскую легенду о том, что тысяча бумажных журавлей могут подарить исцеление даже тяжело больному человеку. Садако поверила в эту легенду, и "тысяча бумажных журавлей стали ее последней надеждой на исцеление". По одной версии, она успела собрать намного больше тысячи журавлей, позже родилась легенда о том, что она успела сделать только 644 журавля, так как силы покидали девочку слишком быстро. 25 октября 1955 Садако Сасаки скончалась, но ее друзья доделали бумажных журавлей после ее смерти, и на ее похороны собралось гораздо больше тысячи журавлей.

Вот тот самый японский памятник, вдохновивший Расула Гамзатова:

Из воспоминаний поэта: "Раньше мне не приходилось писать о журавлях. Хотя еще в детстве с плоской крыши своей сакли я следил за их полетом, и их крики будоражили мне душу. Но моими любимыми птицами были орлы и голуби. О них писал я много и без устали. Но в этот раз меня позвали журавли, и я написал несколько вариантов стихов, не думая и не предполагая, что один из них станет песней, которая отзовется в сердцах людей и приведет ко мне новых друзей. Мой друг Наум Гребнев превосходно перевел "Журавлей" на русский язык. Он был не просто переводчиком, а почти соавтором. Оно оказалось ему ближе всех других стихов, ибо он сам – израненный воин, потерявший на войне своих близких и друзей. Оно стало для него собственной болью. Он говорил: "Этот стих обо мне и моих друзьях". Теперь я горюю и о нем – и он нашел место в журавлиной стае".

Когда Гамзатов возвращался из Японии в СССР, то думал о своей матери, весть о кончине которой пришла в поездке. Он также вспоминал старшего брата Магомеда, погибшего в боях под Севастополем, вспоминал другого старшего брата, без вести пропавшего военного моряка Ахильчи, вспоминал о других близких людях, погибших в Великую Отечественную войну, итогом которой была победа над нацистской Германией и её союзником – милитаристской Японией. Журавли у Гамзатова – это и аварские, и русские журавли.

Образ погибшего солдата, превратившегося в птицу, был создан Расулом Гамзатовым ещё раньше, в молодости (в 1948 году), в менее известном стихотворении "Парящие" (также существующем в переводе Н. Гребнева), в котором девушки узнают своих любимых, погибших джигитов, в птицах, летящих в небе:

"Парящие над реками и скатами,

Откуда вы, орлы? Каких кровей?"

"Погибло много ваших сыновей,

А мы сердца их, ставшие крылатыми!"

"Мерцающие между зодиаками,

Кто вы, светила в небесах ночных?"

"Немало горцев пало молодых.

Мы - очи тех, кем павшие оплаканы".

В 1968 году Гамзатов развил этот символический замысел и довёл до совершенства в стихотворении "Журавли". Этот мощный образ – уникальное творение поэта, не заимствованное ни из мирового фольклора, ни из чужих литературных произведений.

Из воспоминаний Гамзатова о переводчике "Журавлей": "Мой друг Наум Гребнев превосходно перевёл "Журавлей" на русский язык. Он был не просто переводчиком, а почти соавтором. Оно оказалось ему ближе всех других стихов, ибо он сам — израненный воин, потерявший на войне своих близких и друзей. Оно стало для него собственной болью. Он говорил: "Этот стих обо мне и моих друзьях". Теперь я горюю и о нём – и он нашёл место в журавлиной стае".

Cтихи, изначально навеянные японской катастрофой, пройдя через душу воина-переводчика-соавтора Наума Гребнева, превратились в работу Марка Бернеса (кстати, в его последнюю песню-реквием) и Яна Френкеля, став голосом всех павших и не вернувшихся с полей сражений советских воинов. Ежегодно 9 мая мы слышим это произведение на Параде Победы.

Со слов Ивана Менякина, сына архитектора: "Основная идея монумента – это светлая память и светлая печаль, ничего мрачного и кладбищенского. Люди приходят по-доброму вспоминать своих погибших родственников и солдат, которые оставили свои жизни ради нас с вами".

На следующих фото Юрий Иванович вместе со своим "детищем":

Юрий Иванович в 17 лет добровольцем ушел на фронт, до июня 1943 – рядовой красноармеец в пехоте, 4-го стрелкового полка 98-й стрелковой дивизии 2-ой Гвардейской Армии на Южном фронте. 19 июня 1944 аттестован с возможностью использования командиром стрелкового взвода и присвоения первичного офицерского звания – младший лейтенант. В июне 1944 направлен на 3-й Белорусский фронт, служил в 63-м отдельном пехотном разведывательном отряде в 250-м стрелковом полку 83-й Гвардейской Городокской Краснознаменной ордена Суворова 2 степени стрелковой дивизии 11-й Гвардейской Армии. Был командиром стрелкового взвода, командиром взвода разведчиков, переводчиком, так как свободно владел немецким языком. Командовал взводом пешей разведки. С апреля 1945 г. по апрель 1947 г. Ю. И. Менякин служил военным переводчиком укрепрайонов и в разведотделе штаба 11 Гвардейской Армии в Прибалтийском военном округе.

С 1962 по 1987 Юрий Менякин являлся главным архитектором г.Саратова.

Так выглядело место будущей застройки:

По сообщениям интернет-портала "Музея боевой и трудовой славы", строительство мемориального комплекса в Парке Победы поистине стало народной стройкой:

В разработке проекта памятника принимали участие специалисты институтов "Саратовгражданпроект" и "Саратовпромпроект", Приволжского треста инженерно-строительных сооружений и изысканий. Конструкции стелы изготавливал Энгельсский завод металлоконструкций, журавлиный клин отливали на авиационном заводе, монтажные работы выполняли специалисты треста "Волгостальмонтаж" и строительного треста №7.

На этом фото сотрудники "Саратовгражданпроекта" рядом с "Журавлями":

Архивная копия Проекта монумента:

Инженерное решение форм, несущих журавлиный клин, уникально. Создавая эту конструкцию, надо было знать, какие напряжения и частотные колебания будут испытывать каждый узел, каждая деталь, какой металл следует использовать при изготовлении этих узлов и деталей. На ЭВМ было рассчитано 30 возможных вариантов конструкций. Был найден оптимальный вариант.

Торжественное открытие памятника героям – саратовцам состоялось 9 мая 1982 года.

В 1982 году мемориальный комплекс открывался серым мемориальным камнем, цвета солдатской шинели, с выбитой на нем надписью: "177832 саратовца не вернулись с Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Далеко от родных берегов легли они в землю свою и чужую. Вам, отцам и дедам нашим, братьям и сестрам, детям своим, землякам, товарищам, однополчанам, мы, живущие ныне, памятник этот воздвигли". На тыльной стороне камня слова: "В памяти нашей святой – горе, боль и Победа".

Решением Исполкома Саратовского городского Совета народных депутатов от 12.04.1985 № 127 было отмечено "Отличное исполнение мемориала и прилегающего парка Победы":

Довольно интересно архивное письмо Совета саратовской секции однополчан Сталинградской битвы от 24.10.1983 в Обком КПСС и Облисполком, в котором боевые товарищи просят представить архитектора Ю.Менякина к государственной премии 1984 года:

Для Юрия Ивановича это была далеко не первая награда. Так, в октябре 1944 он был, в частности, представлен к ордену "Красная звезда", о чем имеется Наградной лист:

Позднее была проведена большая поисковая работа по восстановлению фамилий погибших на полях сражений и вскоре на мраморном камне были высечены слова: "Более 300 тысяч саратовцев не вернулись с Отечественной войны. Далеко от родных берегов легли они в землю свою и чужую…".

На следующем фото Юрий Менякин с сыном Иваном на фоне "Журавлей":

9 мая 1999 года, в день открытия музея, у памятной плиты был зажжен Вечный огонь.

К памятнику "Журавли" ведет Аллея Героев, на гранитной стеле слова: "Перед памятью время бессильно…". На мемориальных плитах – фамилии саратовцев - Героев Советского Союза и полных кавалеров ордена "Славы".

В 2005 году на Аллее Героев были установлены три бюста дважды Героям Советского Союза – саратовцам Афанасию Петровичу Шилину, Николаю Михайловичу Скоморохову, Николаю Ивановичу Крылову (работы скульптора Сергея Щербакова).

У подножия "Журавлей" расположен Фонтан Памяти, который первоначально представлял собой прямоугольник, выложенный мозаикой из цветной смальты. На верхней части фонтана – названия населенных пунктов Саратовской области, откуда уходили на фронт наши земляки. Это Питерка и Хвалынск, Балашов и Красный Кут, Балтай и Новоузенск... Сейчас фонтан выглядит по-другому. Он облицован темными мраморными плитами и вода выступает из-под черного куба, расположенного в центре фонтана.

Струи фонтана медленно стекают вниз, омывая подножие монумента, и напоминают слезы матерей, оплакивающих своих сыновей, не вернувшихся с войны.

Пять маршей парадной лестницы ведут к трем устремленным в небо пилонам с клином журавлей, улетающих на Запад, куда советские солдаты гнали фашистов с родной земли. Высота пилонов – 40 метров. В центре композиции – Золотая Звезда и 12 журавлей.

По словам сына архитектора, Ивана Менякина, у архитектурной композиции могут быть и религиозно-христианские идейные корни. Улетающие журавли пересекают триединый монолит под почти прямым углом, что при определенном ракурсе напоминает православный крест. Например, на этом фото:

Кроме того, триединые пилоны сами по себе символизируют святую Троицу (кстати, японский памятник трагедии в Хиросиме также зиждется на трех основах, что, конечно, является совпадением, но все же передает глубину сакрального смысла подобных произведений искусства):

Юрий Иванович, дитя атеистичной советской эпохи, по словам сына, имел свои внутренние сокровенные отношения с Богом. В монументальной архитектуре ничего не бывает просто так, она полна символизма и знаков, при помощи которых автор ведет нескончаемый диалог с будущими поколениями. "Журавли", явно, не исключение…

Память о выдающемся архитекторе Юрии Менякине живет и поныне. Огромную работу в этом направлении стоически проделывает его сын Иван. Так, на интернет-ресурсе http://menyakin.ru читатель может глубже ознакомиться с иными архитектурными работами Юрия Ивановича, причем не только в Саратове, и посмотреть результаты его живописных исканий, а также с занимательными фактами его военной и гражданской биографии.

Вы знали, что Менякин является соавтором памятников Ленину на Театральной площади и К.Федину, а также зданий Правительства Саратовской области и мозаичных композиций на нем, а также на доме №11/13 в Мирном переулке? И это далеко не весь перечень его работ.

19 ноября 2018 в МОУ "Начальная общеобразовательная школа №238" в Ленинском районе Саратова состоялось торжественное открытие мини-музея заслуженного архитектора. Коллекция представлена 14-тью репродукциями рисунков из коллекции "Старый Саратов" и 12-тью плакатами посвященными жизни и творчеству автора памятника "Журавлей":

Странно, конечно, что на сайте данной образовательной организации об этом не сказано ни слова.

В доме №5 по Набережной Космонавтов функционирует музей-квартира, в которой с 1963 по 2002 жил и работал Юрий Менякин. Об этом сообщает мемориальная табличка на фасаде жилого дома:

Кстати, в п.Юбилейном г.Саратова есть целая улица, названная в честь героя нашей сегодняшней публикации.

На этом фото Юрий Иванович с супругой Ольгой Александровной, которая являлась автором озеленения "Журавлей":

Подробнее об Ольге Менякиной можно почитать здесь.

"Полковой Журавль – один из лучших логотипов России", - говорится на странице движения "Бессмертный полк":

Журавль полноправно стал символом мира и победы, света и памяти всех павших воинов. Нежно-монументально и поддерживаемый тремя "атлантами", мемориал, будто вросший в землю, величественно озирает с Соколовой горы весь Саратов, став благодаря великому Юрию Менякину и символом нашего города. Его видно из любой точки города, ведь он является живой аллегорией героям Великой Отечественной войны, подвиг которых никогда не исчезнет с горизонта исторической памяти нашего народа.

Автор выражает глубокую признательность сыну архитектора Юрия Менякина – Ивану Юрьевичу, который любезно предоставил архивные данные и поделился ценной семейной информацией.

Сегодня, 11 июня, Иван Менякин отмечает день рождения, с которым, пользуясь случаем, хотелось бы его от всей души поздравить. Пусть данная публикация станет скромным подарком к личному празднику сына великого саратовского архитектора и почетного гражданина нашего города.

#незабытыйсаратов

Тексты в разделе "Блоги" являются частным мнением авторов, а не редакционной позицией ИА "Взгляд-инфо".