Блошиный супермаркет

В субботу и воскресенье улица Большая Садовая оживает и движется особенно активно. Со всех районов Саратова сюда съезжаются сотни старьевщиков и примерно столько же тех, кто готов купить старые вещи за копейки. Внештатный корреспондент "Взгляда-онлайн" провела один день на барахолке, где на себе испытала особенности торговли "раритетами", узнала правила взаимоотношений с местными жителями и некоторые темные стороны этого бизнеса.    

И первый день как день последний 

06.50 С улицы Танкистов к Большой Садовой стягиваются старьевщики с чемоданами, огромными сумками и даже повозками, доверху набитыми разными вещами. Удивительно, но уже в это время вдоль невидимой и никем не размечаемой линии здесь выстроились первые продавцы. Чтобы занять лучшие места, некоторые приезжают сюда к шести утра. Издалека на серых заводских стенах еле заметны цветные пятна одежды. Кто-то устроился на левой стороне улицы, возле частных домов, развесив свою сезонную "коллекцию" прямо на заборы и деревья. В темноте сложно разглядеть товар, поэтому первые покупатели подсвечивают "прилавки" маленькими фонариками. Охотники за редкими антикварными вещами стекаются сюда примерно к 06.30.

07.00 Каждый квадрат на барахолке занят. "Вот Таня сказала, что не придет, можешь встать на ее место", – по-хозяйски принимает меня тетя Клава, энергичная женщина лет семидесяти. Со всеми она приветливая, обходительная. У тети Клавы десятилетний стаж торговли на барахолке, поэтому всех постоянных клиентов она знает по именам.  

На импровизированный прилавок я разложила свои книги. Мысленно молюсь, чтобы их никто не купил. "Сюда много лет ходит скупать книги хмурый такой мужчина в длинном черном пальто. Он все берет только по пятерке или около того, больше никогда не заплатит. Я его прозвала "книжный бог", – рассматривая мой товар, рассказывает тетя Клава.

От пронизывающего мокрого ветра не спасает даже пуховик. Начинаю замерзать. 

07.40 Тетя Клава убеждает перейти вглубь рынка, поближе к зданию лакокрасочного завода. В низине действительно ветер тише, но ногам от этого не легче. Мои новые соседки, женщины лет сорока – Света и Жанна, общаются исключительно с применением ненормативной лексики. Света щупленькая, с грубыми чертами лица, почти как у мужчины, они еще больше бросаются в глаза, когда она не сдерживает своих эмоций: "Спицы, бл…, хоть бы раз кто спросил! А этот… крем вообще никто не берет. Ну и… Сама буду им пользоваться", – разбирая баулы, со злостью выражается Света. "Хоть вся им перемажься", – ерничает Жанна. В отличие от своей напарницы, в Жанне есть что-то женственное, притягательное.

08.20 На рынке собралось около сотни старьевщиков. По рядам бегают девочки, предлагают горячие пирожки и самсу. От одного замерзающего продавца до другого быстро с тележкой переходит продавщица горячих напитков. "Жанка, купи мне кофе три в одном и пирожок", – сидя на стуле, облокотившись на забор, заказывает Светка. "Тебе корону не поправить? А то смотри, упадет", – быстро реагирует Жанна.

Неподалеку от нас останавливается фургон с живыми елками. Первоначальная цена 150 рублей через пять минут повышается до 200. 

08.40 Солидно одетые мужчины – охотники за редкими вещичками – ходят мимо рядов, внимательно изучают товар. За три часа они примелькались настолько, что начинаешь вычислять их даже в толпе. "Берите стихи Бродского", –  робко предлагаю мужчине, остановившемуся возле меня. "У меня такой же сборник, уважаю", – улыбаясь, говорит он, интонационно выделяя это "уважаю".

Неподалеку запахло спиртом и чем-то вкусным. Соседки решили согреться кое-чем покрепче, чем кофе, заедая все это пирожком.

09.00 Через дорогу народ собирается у только что подошедшего парня бомжеватого вида. "Вот, началось, – вздыхает тетя Клава. – Он всякий раз какой-то хлам приносит и за копейки продает. Иногда по десять сумок приволочет – и все разбирают. Наверное, дачи грабит или с помоек собирает вещи".

Протяжный визг колес, вблизи от нас резко затормозила машина. Приехал муж Светки, с другом и новой партией барахла. От обоих несет перегаром недельной выдержки. "Женщина-девушка, а ну-ка взяла свои книжки и ушла отсюда", – обращаясь ко мне, гаркнула Светка, пытаясь расчистить пространство для мужа. Ничего не отвечаю. "Давай к нам двигайся, ты с ними не связывайся, они же пьяные", – потеснившись, уговаривают меня рядом стоящие старушки.  

Мужчины суетятся, спешно достают из пакетов всякую мелочь. Они похожи на стервятников, где-то урвавших добычу. Большой моток темно-вишневой ткани, детская развивающая игрушка-компьютер, дрели, пуговицы, советские куклы с поредевшими прядями, пластинки Утесова и Высоцкого – все это сваливается в общую кучу.

10.15 Ноги окончательно примерзают, я уже почти их не чувствую. "Ты походи туда-сюда, нельзя на месте стоять, совсем заболеешь. Еще потерпи с часок, торговля только начинается", – рекомендуют опытные старьевщики. Возле моего "прилавка" посетители останавливаются часто, смотрят на книги, но их стоимостью не интересуются.

10.32 У старушки слева дедок сторговался и купил куртку за 50 рублей, хотя она просила 200. "Жалко, но приходится отдавать за копейки. Домой все везти тяжело", – объясняет она. Сказывается, что скоро Новый год, особым спросом пользуются советские елочные игрушки от 20 до 30 рублей за штуку и пластмассовые елочки, потерявшие от времени былой зеленый цвет.  

11.00 До меня так и не снизошел "книжный бог". А от холода совсем не ощущаю конечностей. Ухожу. Тетя Клава на прощание советует, чтобы в следующий раз я теплее оделась – как минимум две куртки.

Тарифы барахолки

Торговать на "шанхае" (именно так саратовский блошиный рынок называют в народе) может любой желающий и совершенно бесплатно. Правда, некоторые особо сообразительные "бронируют" места и потом продают их за 10 рублей. По словам продавцов, иногда у них вымогают деньги, а бывает, гоняют полицейские. 

Свои услуги предлагают и местные жители, которые принимают товар на хранение. За один день "стоянки" они берут 10 рублей, за неделю – 100. Если сравнить с энгельсскими расценками, то выходит, что в Саратове торговать дешевле. Так, в Энгельсе на Колхозном рынке за месяц хранения контейнера старьевщики отдают по 1500 рублей. Кроме того, они еще платят грузчику – набегает приличная сумма…  

Что в тени?

Помимо старой утвари и "бэушной" одежды, сохранившейся в хорошем состоянии, здесь можно приобрести и предметы старины.

Иногда – настоящие раритеты. Допустим, статуэтки из бронзы немецких и польских мастеров – от двух тысяч рублей и выше. Но в предновогодние дни торговли, пожалуй, чаще всего берут алкогольную продукцию из Казахстана: "Александр Македонский", "Наполеон", просто "Хан" и даже восточный философ "Аль-Фараби"  – казахстанский коньяк от 280-300 рублей за бутылку 0,5 литра. Хотя его реальная стоимость – рублей 150, не больше.  

Для отвода глаз на земле лежит всякая мелочевка, вещи. Женщина солидного вида быстро демонстрирует товар и прячет обратно в сумку. "Берите пятизвездочный коньяк, очень хороший", – негромко предлагает парню лет тридцати. "А чем они отличаются?" – интересуется он. "Наполеон" хороший, пятизвездочный. У него привкус ириски… Да он ириской отдает, – на ходу придумывает "предпринимательница". – А "Хан"– так вообще вкусный. Областная поликлиника, скорая помощь – все звонят и заказывают только "Хана". 

Продавец откровенно признается, что в последнее время алкоголь из соседней республики все сложнее провезти. "После заключения таможенного союза проверяют машину от и до. Раньше могли бутылки по 0,7 провезти, сейчас только по 0,5", – сетует алкодилер. 

Кому это нужно?

"Да никакой ностальгии нет. О чем это вы? Барахолки  существуют не для тех, кто ищет предметы старины, а для бедных, которые не могут себе позволить что-то купить в магазине", – взволнованно объясняет старьевщица из Энгельса. По мнению пенсионерки, в России блошиные рынки еще долго не изживут себя. "У нас основная часть населения – беднота, поэтому и одеваются на барахолках", – резюмируют некоторые старьевщики.

Для самих же барахольщиков, по их словам, это не только хорошее подспорье к маленькой пенсии, но и что-то вроде клуба: есть возможность пообщаться на разные житейские темы, обсудить последние политические события – в регионе и стране. Несколько раз власти пытались закрыть этот "блошиный супермаркет", пару раз он менял свою дислокацию. Но старьевщики отстояли пространство, население которого живет исключительно на принципах самоорганизации. Ну, и настоящего рынка, конечно.

Подпишитесь на наши каналы в Telegram и Яндекс.Дзен: заходите - будет интересно